– В самом деле, не следует ли поспешить?
– Это верно. Но не думайте, что мы бездействуем. Это не так. Мы работаем в нескольких разных направлениях.
Он произнес это весьма зловеще.
Мне привиделась прекрасная, широко растянутая паутина…
Нэш хотел еще раз послушать историю Розы – потому, объяснил он мне, что она уже рассказала ему две разные версии, и чем больше версий он от нее услышит, тем лучше, потому что в таком случае можно будет выудить зерно истины.
Мы нашли Розу моющей посуду после завтрака, и она тут же бросила работу, и вытаращила глаза, и схватилась за сердце, и объяснила еще раз, что она ужасно себя чувствует все утро.
Нэш обращался с Розой терпеливо, но твердо. Он уже объяснял мне, что сначала с ней нужно говорить тоном утешающим, потом повелительным, и сейчас он использовал смесь этих двух вариантов.
Роза с удовольствием принялась распространяться обо всех деталях прошедшей недели, о том, как смертельно напугана была Агнес и как она дрожала и говорила: «Не спрашивай меня», когда Роза убеждала ее рассказать, что же случилось.
– «Я умру, если она мне расскажет» – вот что она сказала! – закончила Роза.
– Агнес никак не намекнула, что именно ее испугало?
– Нет, она ничего не говорила, кроме того, что боится за свою жизнь.
Лейтенант Нэш вздохнул и сменил тему, вынужденный удовлетвориться выяснением точных сведений о собственных делах Розы в течение вчерашнего дня.
С трудом выяснилось, что Роза села на автобус в 2.30 и провела день и вечер со своей семьей, вернувшись из Нижнего Микфорда автобусом в 8.40. Повествование было насыщено яркими описаниями дурных предчувствий, которые Роза испытывала весь день, и подробным рассказом о том, как сестра Розы комментировала эти предчувствия и как Роза была не в состоянии дотронуться даже до кусочка булки с тмином…
Из кухни мы отправились на поиски Элси Холланд, которая присматривала за детьми.
Как обычно, Элси Холланд была деловита и услужлива. Она встала и произнесла:
– Сейчас Колин и вы, Брайан, решите эти три примера, и вы должны быть готовы ответить, когда я вернусь.
Затем она провела нас в детскую спальню.
– Мы можем поговорить здесь? Я думаю, это лучше, чем вести беседу при детях.
– Спасибо, мисс Холланд. А теперь скажите мне еще раз: вполне ли вы уверены, что Агнес никогда не упоминала при вас о том, что ее что-то беспокоит, – я имею в виду, с момента смерти миссис Симмингтон?
– Нет, она ничего такого не говорила. Она была очень тихая девушка, вы знаете, и говорила мало.
