– О, это будет таким утешением!..
– Утешением?! – Я остолбенел. – Ничего себе: «утешение»…
– Ограбление освободило бы от страха перед кое-чем еще!
– Перед чем же?
– Убийством! – коротко ответил Пуаро.
Глава 2
(написана не от лица капитана Гастингса)
Мистер Александр Бонапарт Каст[12] поднялся и близоруко осмотрел грязную спальню. У него затекла спина от сидения в стесненном положении, и когда он стал распрямляться во весь рост, то наблюдатель мог бы заметить, что на самом деле это довольно высокий мужчина. Сутулость производила обманчивое впечатление.
Подойдя к поношенному пальто, висящему на двери, он достал пачку дешевых сигарет, закурил и вернулся к своему столу, взял железнодорожный справочник и вновь принялся изучать листок бумаги. Это был список имен. Наконец против одного имени он поставил «галочку». Это было в четверг, 20 июня.
Дурные предчувствия Пуаро, связанные с пресловутой анонимкой, к 21-му числу совсем вылетели у меня из головы. И первым, что напомнило мне о них, был визит Джеппа – старшего инспектора Скотленд-Ярда – к моему другу. Я многие годы знал этого инспектора отдела по расследованию уголовных преступлений, и он сердечно приветствовал меня:
– О, провалиться мне, если это не капитан Гастингс из диких мест! Как в былые времена, вместе с мсье Пуаро. Вы здорово выглядите! Хотя и поредело на макушке. А? Мы все к этому идем. Я тоже.
Да, дружище Джепп никогда не отличался тактичностью в отношении меня. И я с благодушным лицом согласился, что никто из нас не становится моложе.
– Кроме мсье Пуаро, – хитро добавил Джепп. – Он мог бы служить превосходной рекламой тонику для волос. Да к тому же он всегда в центре внимания.
Пуаро заулыбался:
– Я говорил Гастингсу, что я как примадонна, которая выходит на бис!
– Не удивлюсь, если вы закончите расследованием собственной смерти, – сказал Джепп, добродушно посмеиваясь. – Это идея! Ее надо в книжку записать.
– Именно Гастингсу и придется это сделать, – подмигнул мне Пуаро.
– Ха-ха! Вот будет забава, – рассмеялся Джепп.
Я же не усмотрел ничего забавного в этой идее. Во всяком случае, шутка показалась мне дурной. Эх, старина Пуаро. Шуточки по поводу близящейся смерти вряд ли могут быть уместны по отношению к нему.
Вероятно, мои чувства отразились на лице, и Джепп перевел разговор на другую тему, спросив:
– Вы в курсе относительно анонимки, адресованной Пуаро?
– Разумеется! – воскликнул я. – Просто все это вылетело у меня из головы. Постойте, о каком там числе говорилось?
