Сашка догнал папу и придержал его за рукав.
— Ты куда? — спросил Сашка. — А дядя Сема?
— Неприятности… — рассеянно сказал папа. Он не замедлил шага.
Сашке пришлось почти бежать с ним рядом, чтобы не выпустить его рукав. При слове «неприятности» сердце Сашки странно и нехорошо екнуло.
Что-то знакомое было в этом слове, но что, Сашка сейчас не мог вспомнить.
— «Степан Разин» куда-то подевался. Вышел с базы и пропал. Черт те знает, где его носит. Час назад должен был быть в порту на погрузке, — сказал папа как-то не Сашке, а самому себе.
Из-за угла, переваливаясь, выехало такси, обдавая тротуар плоскими веерами брызг.
Такси окатило старушку в длинном пальто и маленькую девочку в розовом капоре. Девочка обрадовалась и засмеялась. А старушка что-то сердито закричала шоферу, грозя маленьким кулачком, желтым, как лимон.
— Такси! Такси! — как сумасшедший закричал папа и бросился через улицу прямо по лужам, размахивая портфелем.
Старушка перестала сердиться и тоже засмеялась.
Сашке все это ужасно не понравилось.
И что его папа бежит прямо по лужам и обрызгал сзади серые брюки грязными кляксами и что над ним все смеются.
Резко хлопнула дверца такси. Папа даже не оглянулся. Такси укатило.
Неприятности… У папы неприятности…
Ох! Да ведь это он сам наврал их папе. Когда еще с Анной Семеновной говорил. Но ведь он же тогда не знал, что его вранье волшебное. Он просто так соврал. А может, ничего такого? Ну, опоздал немного «Степан Разин». Подумаешь. Река разлилась. Может, от этого путь удлинился?
Сашка медленно побрел назад.
На скамейке никого не было. Это была самая пустая скамейка на свете. Просто необитаемая скамейка. Как будто на ней никто никогда не сидел, ни один человек.
Кати с Борькой и след простыл. Словно сквозь землю провалились вместе. Не было и портфелей. В грязи виднелись две пары следов, рядом цепочкой мелкие, собачьи. Следы доходили до сухой асфальтовой дорожки и там пропадали.
Сашка бегом пустился по дорожке, обогнул дом. Никого. Пустыня.
Добежал до Борькиного дома. И там никого.
Вернулся назад. Во дворе гуляла никому не нужная Лелька. Увидев Сашку, для безопасности зашла на самую середину лужи, где поглубже, и застыла там на одной ноге.
«К Борьке уроки пошли учить. Нарочно. Назло, — с ненавистью подумал Сашка. — Ладно. Погоди. Навру тебе еще что-нибудь. Попрыгаешь еще у меня…»
Ему хотелось опять почувствовать себя счастливым и могущественным, как еще совсем недавно, но он ощущал только пустоту и усталость.
