– Но Стэнли остановил свой выбор на Кор-бетте.
– Он знал, что одного ты Дана не отпустишь. Кого еще ты мог послать, как не Нильсен?
Звучало убедительно. Стэнли Корфф заставил противника сыграть себе на руку. А требовалась ему Аделина Нильсен!
Ник понимал, что за мотивы движут этой женщиной. Аделина, увы, честолюбива. Как надежнее всего обеспечить себе продвижение по службе? Оказать услугу-другую Корффу, одному из ведущих адвокатов Хьюстона!
– Обвиняющая сторона вызывает Констанс Грант.
В половине четвертого двое офицеров препроводили Конни в здание Окружного суда. Судебный исполнитель почтительно открыл перед ней дверь, и свидетельница вступила в просторный зал, где председательствовал судья Кристофер Фултон.
Хотя сам процесс мог показаться издевательством над законом, тем не менее все здесь внушало благоговейный трепет. Бесчисленные ряды деревянных скамей, темные дубовые панели. А над всем этим возвышался судья, принимая решения, от которых зависят жизнь и смерть. Таким и должно быть святилище правосудия, подумала Конни. Грозное, мрачное и величественное!
Она прошествовала к свидетельской трибуне по центральному проходу, между рядами зрителей, словно невеста к алтарю. Строгий бежевый костюм подчеркивал изящество фигуры. Макияж отличался подобающей умеренностью. Золотая цепочка, безусловно, являлась искусной имитацией, однако издалека разницу подметил бы только въедливый ювелир.
И никто не догадывался, что накануне ночью, выворачивая наизнанку собственную душу, Конни изведала самую мучительную из пыток. Поступила ли она опрометчиво, бросившись Нику на шею? Или судьба благословила ее великой любовью – любовью, что приходит только раз в жизни?
Роббинс, надо полагать, особого благословения в происшедшем не усматривает. С его-то связями он мог бы измыслить какой-нибудь план, позволяющий ей остаться рядом. Если бы Ник и впрямь этого хотел, он бы нашел выход. Но никакой альтернативной программы любимый ей не предложил.
Следовательно, она ему не нужна, и удивляться тут нечему. Разве встречались ей в жизни мужчины, что поступили бы иначе?
Конни подошла к месту и подняла правую руку.
– Вы клянетесь говорить правду, всю правду и ничего кроме правды?
– Клянусь!
Она поглядела в сторону обвинителей и увидела прокурора. Как элегантен, как хорош собой! Ник изогнул бровь, и женское сердце сладко дрогнуло. Нужно возненавидеть его, да не получается... Он подарил ей самые восхитительные минуты в ее жизни, освободил от мучительной скованности, научил доверяться другому – пусть на краткое мгновение.
