Аделина, Дан, Эмма, Ник и Конни устроились за деревянным столом в полумраке «Красного сапожка». Меню умещалось на одном листке, зато список напитков размерами мог посостязаться с небольшой новеллой.
– Просмотрев ваши отчеты о встрече с Андриани, – начал Роббинс, глядя на Аделину и Дана, – я нахожу разумным предположить, что мы ничего не узнали.
– Важно другое! – Дан свел к переносице рыжие брови. – Андриани отлично держался. Он казался искренним в своей панической боязни сказать слишком много.
Конни понемногу втянулась в разговор.
– Если Андриани лжет, какая разница, выглядит ли он как святой или как мошенник?
– На суде присяжных первые впечатления зачастую важнее истинного положения дел, – пояснила Аделина. – Если Карло выйдет к трибуне этаким раскаявшимся грешником, который пытается обуздать темные стороны своей натуры и мечтает начать новую жизнь, присяжные ему поверят.
– Поэтому я и хочу, чтобы допрашивала его Эмма, – улыбнулся Роббинс. – Ясноглазая искренность – ее амплуа.
– Всякий судебный процесс – это своего рода представление, – заметила Аделина. – Всем известны случаи, когда подсудимый был виновен, но выходил сухим из воды благодаря убедительности своего адвоката.
Юрист подняла взгляд на официантку.
– Мне, пожалуйста, цыпленка и салат с миндалем. И бокал вина. Если у вас найдется...
Проклятье! Снова эта марка! Ник переглянулся с Конни. Ведь Аделина специально заказала именно его! Роббинс повернулся к коллеге.
– Это хорошее вино?
– Отменное! Крепкое, с тонким букетом. Мы пили его в офисе. Помнишь?
Ник кивнул.
– Так это ты принесла бутылку?
– Я подумала, что пора бы цивилизовать наши вкусы.
– А я и не знал, что среди нас есть знаток вин! – улыбнулся Ник.
– Я вовсе не знаток! Я столкнулась с этим вином, готовясь к первому процессу над Саверо, когда заглянула в погребок «Пикник». Мне так понравилось.
Роббинс облегченно вздохнул. Итак, это всего лишь совпадение!..
* * *
По возвращении в офис Ник устроил краткую планерку и изгнал Конни в приемную: обсуждался первый день судебного процесса. План обвинения был до крайности прост. Роббинс сделает вступительное заявление, а затем вызовет свидетелей-очевидцев. Какие бы сюрпризы не заготовил Стэнли в своем арсенале юридических уловок, к свидетелям он не подберется.
– С кого начнем? – спросил Дан.
– С Конни. Пусть у присяжных в мозгу отложится четкая картина: Макс Саверо убивает любящих родителей.
Дан кивнул.
– Подгадаем так, чтобы Конни не успела закончить свою речь и Стэнли не представилось возможности устроить перекрестный допрос.
