Даже сейчас, в слишком широком халате, с растрепанными после сна волосами, эта взрослая Алекс казалась ему такой же принцессой, как и семнадцать лет назад. И так же, как и тогда, он не мог позволить себе забыться и увлечься ею. На карту поставлена вся его с таким трудом налаженная жизнь.
Но, видит бог, как тяжело ему дается эта напускная сдержанность! Как хочется послать к черту все доводы рассудка и впервые за много лет сделать не то, что должен, а то, чего хочется, а именно поцеловать ее. У него возникло ощущение, что он находится на самом краю пропасти и стоит сделать только шаг – и он сорвется вниз.
Несколько долгих мгновений эмоции боролись в нем с разумом. Здравый смысл, такой привычный, безопасный и непоколебимый, вдруг оказался оттесненным такой непреодолимой силой влечения, которая потрясла его до самого основания. Старый добрый здравый смысл приказывал ему держаться от этой женщины подальше, но доселе неведомая – или просто давно позабытая – сила притягивала его к ней, как маяк притягивает корабли в ночи.
То влечение, которое он когда-то испытывал к юной девушке, не шло ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал к женщине, в которую превратилась та девушка. Больше не в силах сопротивляться этой силе, не давая себе времени на раздумья, он наклонился к ней, скользнул ладонью в волосы на затылке и горячо прижался к ее губам.
Это был поцелуй, подобного которому Алекс еще не доводилось испытывать. Поцелуй не из праздного любопытства или на пробу. Колин целовал ее так, словно давно и хорошо знал, знал ее тайную жажду и щедро утолял ее.
Его поцелуй, горячий и крепкий, сладкий и требовательный, пробудил в ней самый страстный отклик. Он не поддавался анализу разума, да этого и не требовалось. Руки Алекс обвились вокруг шеи Колина, и она вцепилась в него – в свой якорь в бурном и незнакомом море чувств. У нее перехватило дыхание, когда он уверенно накрыл рукой ее грудь.
Многие годы она отражала нежеланную интимность, наводившую на нее скорее скуку, чем раздражение. Но сейчас она не испытывала ни того ни другого. А напор и ласки Колина не казались ей нежеланными. Совсем нет. Алекс слышала стук собственного сердца под его ладонью, чувствовала, как длинные пальцы начинают гладить ее, и ей это нравилось. Легкий стон вырвался из ее горла, и она задрожала от чувственного наслаждения.
Этот стон привел Колина в чувство. Он прервал поцелуй и снял ее руки со своих плеч.
– Простите, я, кажется, немного увлекся. Сам не знаю, что на меня нашло, – сказал он обманчиво спокойным голосом.
