– Моральные права и принципы, это, конечно, замечательно, но факт остается фактом: он обладал законным юридическим правом продать свою собственность, а я – купить ее.
Она неохотно кивнула.
– Что ж, думаю, вы правы, как ни прискорбно мне это признавать. – Алекс внезапно почувствовала неимоверную усталость, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не закрыть глаза. – Колин, вы не можете себе представить, каково это – видеть детей, у которых нет крыши над головой, которые живут в подвалах и канализационных люках и роются в мусорных баках, чтобы найти там что-нибудь съедобное. Казалось бы, при современном высоком уровне жизни это абсурдно, но это есть, поверьте мне. И просто сердце разрывается видеть все это. Как же можно не попытаться хотя что-то сделать? Ведь кто-то же должен позаботиться об этих детях! – В голове у нее гудело, и она медленно прилегла на диван.
Какое-то время они молчали.
– Так вы согласитесь продать мне этот дом? – наконец не выдержала Алекс.
– Увы, нет. У меня на него свои виды.
Алекс понимала, что не стоит продолжать этот разговор. К тому же она сейчас не в том состоянии, чтобы вести полемику и доказывать свою правоту. Она надеялась, что ей еще представится для этого более удобный случай. Поэтому она сказала первое, что пришло в голову:
– Мне кажется, интерьер этой комнаты не отражает вашей индивидуальности.
Он удивленно вскинул брови.
– Почему вы так решили?
– Просто все здесь какое-то... слишком безликое, что ли. Бесцветное. У меня такое впечатление, словно за этой безликостью вы пытаетесь скрыть истинные глубины своей натуры, чтобы никто не догадался, какой вы на самом деле.
– И какой же я, по-вашему, на самом деле? – усмехнулся Колин, стараясь ничем не выдать своего волнения от того, насколько близка она к истине. Да, эта женщина всегда была чересчур проницательной. Он не должен забывать об этом, надо быть осторожнее.
– Я думаю, что в глубине души вы добрый, отзывчивый, чуткий и внимательный.
Колин скрипнул зубами.
– Вы ошибаетесь. Я жесткий, беспринципный и безжалостный.
– Вы предпочитаете так думать и, возможно, даже убедили себя в этом, но это не так.
Он криво улыбнулся.
– Вы неисправимая идеалистка, Алекс.
– Да, я верю в то, что в жизни больше добра, чем зла. Что хороших людей гораздо больше, чем плохих. И что каждый из нас должен делать все, от него зависящее, чтобы этот мир стал лучше и чище.
Во внезапно наступившей тишине Алекс снова услышала завывание бури за окном. Какой странный вечер, успела подумать она, прежде чем ее веки сомкнулись и она провалилась в глубокий сон.
