– Ну хорошо. Машину мне дал Тони.
– Голардо! – Отец наконец взорвался. – И для чего тебе понадобилась именно его машина?
– Пожалуйста, только не говори опять, что он наш враг.
– Но это так, черт побери! И машина, скорее всего, часть его плана, как прибрать к рукам мою землю. Он рассчитывает своими уловками убедить тебя отказаться помогать мне.
Его слова еще больше усилили раздражение Мэри, хотя подобная мысль мелькала и у нее самой.
– Но это смешно! Тони одолжил машину без всяких условий. Если бы это была уловка с его стороны, разве я согласилась бы?
Но отец упрямо покачал головой.
– Он что-то задумал, помяни мое слова. Голардо слишком честолюбив, чтобы выпустить из рук такой куш.
Чтобы не обсуждать эту тему, Мэри решила перевести разговор на другой предмет.
– Я не могу обратиться в банк за ссудой, пока мы не решим окончательно, что ты планируешь делать с ранчо. Мне кажется, будет лучше, если мы скажем, что ты собираешься открыть платные конюшни.
Отец слушал ее, и глаза его засветились мягким светом.
– Знаешь, детка, маленькой ты всегда робела, когда на тебя обращали внимание. А если с тобой заговаривали, даже убегала прочь. И вот теперь ты одна пытаешься вытянуть меня из дыры, куда я угодил. – Он медленно улыбнулся. – Думаю, все эти годы, что ты жила у тетки в Калифорнии, стоили того.
Мэри согласно кивнула, улыбаясь ему в ответ.
– Тетя просто специалист по воспитанию твердого характера. Не знаю, что бы я без нее делала.
– Тебе, наверное, хочется быстрее вернуться к ней, к друзьям? – Улыбка медленно исчезла с его лица.
И снова не свойственная ему раньше ранимость заставила ее сердце болезненно сжаться.
– Ты же мой папа! – напомнила она ему. – Я буду просто счастлива жить здесь, с тобой, пока я тебе нужна!
– Это правда, Мэри? – Он беспокойно всмотрелся в ее лицо. – Знаю, что спрашивать не имею права, но...
– Имеешь право. Я... – Внезапно набежавшие слезы затуманили ей глаза. – Я люблю тебя, папа. Тебе незачем волноваться, что я уехала от тетки из-за тебя. Здесь моя родина и, несмотря на тяжелые воспоминания, она ей и останется.
Мэри хотела главным образом успокоить отца, но, произнося эти слова, она вдруг осознала, что говорит чистейшую правду. Она действительно все больше и больше начинала чувствовать себя здесь дома.
– Спасибо, детка. Ты не знаешь, как это важно для меня. Вдвоем мы справимся с Голардо.
Голардо... Одно звучание этого имени вызывало в ней странный трепет. И одновременно Мэри ощутила жесткий укол совести. Отец никогда не поймет, если узнает, какое воздействие оказывает на нее присутствие Тони. Она и сама не совсем это понимала. Испугавшись, что может как-то выдать себя, Мэри быстро перевела разговор на другую тему и старательно избегала разговоров о Тони до конца своего посещения.
