Что-то неладное с ними сегодня творится... Все бабы дуры и истерички. А пошли бы они все! – подумал он и, не желая мотать себе нервы, удалился в свой крошечный кабинетик, где принялся разгадывать кроссворд.
Милли, на самом деле девушка не злая, переживала из-за непонятной вспышки Стефани и ее подчеркнуто безразличного молчания. Она воспользовалась тем, что ненавистный начальник ушел, и, наплевав на свои немногие и не всегда умные принципы, попыталась первой заговорить с ней и загладить возникшую размолвку. Но Стефании до сих пор переполняли нахлынувшие воспоминания о несчастном Роне, и Милли в эту минуту олицетворяла для нее всех тех, кто засадил несчастного парня за решетку.
– Оставь меня, пожалуйста, в покое. Следи лучше за тем, что делаешь. Хотя, конечно, теперь, когда тебя ждет новое, блестящее поприще, эти пустяки выше твоего достоинства, – ядовито процедила она, полностью отбив у Милли желание повторить попытку примирения.
Так и вышло, что девушка не получила обещанной ей консультации юриста, а потому в положенный день явилась по указанному адресу, постукивая высокими шпильками и зажав под мышкой нелепую в утренний час вечернюю сумочку.
Больше четверти часа Саманта кружила вокруг здания дворца правосудия в тщетной надежде припарковать свой новенький серебристый «лексус» где-нибудь поблизости, но, так и не преуспев в этой попытке, оставила машину на стоянке возле супермаркета. Обычно она старалась так не поступать, но тут иного выхода не было – назначенное время пришло и ушло, а ей еще предстояло преодолеть пешком около трех кварталов.
Огромный, полный народу, многоголосый, темный из-за отделки стен зал показался ей не только мрачным, но даже смутно пугающим. Так вот, значит, где вершатся судьбы моих незадачливых сограждан, думала Саманта, устраиваясь на месте – довольно-таки неудобном, между прочим, – и в первый раз по-настоящему внимательно обводя глазами помещение, разительно не похожее на те парадные залы, что обычно показывают в кино.
Она буквально впитывала подробности окружающей ее обстановки. В конце концов, именно желание собрать материал для будущей книги и было основным побудительным мотивом, приведшим ее сюда. Это и вполне понятное человеческое любопытство. И еще кое-что, в чем она едва осмеливалась признаваться даже самой себе.
– Не надо, Бет, не спорь и не пытайся меня отговаривать, – несколько раз решительно отвечала она на протесты лучшей подруги. – Может, этому как раз и суждено стать поворотным пунктом в моей карьере. Работа у меня сейчас не идет... Топчусь на сотой странице уже второй месяц. Аж саму тошнит от отчаяния, беспросветности и безнадежности. Сколько можно писать о конце света, гибели цивилизации и всего человечества и прочей чуши?
