.
За годы гонений влияние христианства на религиозную жизнь народа стало еще меньше. Но было бы наивным полагать, что место, высвобожденное христианством, заняли осознанные атеистические убеждения. Просто языческие инстинкты, раскрепощенные отсутствием христианского воспитания, принялись за работу и даже атеизм превратили в религию. По верному замечанию российского востоковеда, "внутри идеологической системы советского общества шло хотя, скорее всего, и не завершилось, - формирование своеобразных религиозных представлений, в структуре которых воспроизводились многие черты классических нетеистических религий. Этот процесс шел, разумеется, неосознанно и без какого-либо серьезного влияния со стороны эмпирического Востока... Сходство социально-экономических систем Древнего Востока и "социальной архитектуры" тоталитаризма XX века не осталось без существенных последствий и в духовной области... О. Э. Мандельштам, говоривший о "буддийской Москве", о "могучем некрещеном позвоночнике" и о "пращурах, растворенных у нас в крови", написал в 1932 г. стихотворение, в котором грандиозность катастрофы, вселенский масштаб "провала в архаику" подчеркивает биологическая аналогия: "Роговую мантию одену, От горячей крови откажусь, обрасту присосками и в пену Океана завитком вопьюсь. Мы прошли разряды насекомых С наливными рюмочками глаз... Он сказал: довольно полнозвучья, - Ты напрасно Моцарта любил, Наступает глухота паучья, Здесь провал сильнее наших сил""[2].
Нетрудно было предвидеть, что, после того как в стране начнется религиозное пробуждение, эти "буддийские москвичи" и советские язычники придут в Церковь с желанием и ее перекроить на свой "некрещеный" лад. И естественно было бы предположить, что в этой ситуации церковная иерархия и остатки разгромленных богословских сил постараются не допустить архаизации уже собственно церковной жизни. Если в былые столетия Церковь видела опасность "двоеверия" и пусть не всегда успешно, но боролась с ним, то теперь, наученная горьким опытом, она тем более должна была бы действовать осторожно-предусмотрительно и заранее установить - по крайней мере в своих школах и в своих изданиях - мощные "фильтры", которые отсеивали бы языческие "фоновые шумы" в сознании и в творениях людей, желающих публично делиться своим духовным опытом.
К сожалению, этого не произошло. Заведомо языческие представления проникли и на страницы церковных изданий. Более того: оккультные симпатии обнаружились у самого духовенства, причем не у рядового, а у элитарного - того самого, которое призвано заниматься религиозным образованием и миссионерством.
