– Давай, – согласилась Джулия.
Уилл вприпрыжку заспешил к дому.
– Как вы думаете, он действительно читает? Ведь он же не ходил в школу, – засомневался Калеб.
– Вы обратили внимание на карточки?
– Нет. Я полагал, что они нужны, только чтобы преодолеть отчуждение. Я больше думал о его лексике, – сухо добавил он.
– Не совсем так. Уилл запомнил большинство цифр. Он не останавливался, не задумывался.
– Но было всего десять карточек, – возразил Калеб.
– Средний ребенок в лучшем случае запоминает четыре.
Калеб нахмурился.
– И что это значит?
– Это значит, что у него хорошая память. Очень хорошая.
– Я всегда это знал! Он тотчас запоминает любое услышанное им ругательство.
– Вот! – Уилл бежал к ним, протягивая книжку в мягком переплете. – Классная книжка. О еврейском мальчике, родители которого приехали в Америку из России много лет назад. Можешь взять, – предложил он.
– Спасибо, – Джулия взяла книгу и положила ее в портфель. – А ты никогда не пытался сам написать книгу, Уилл? – поинтересовалась она.
– Не-а, – отверг это предположение мальчик. – Писать слишком трудно. Эти чертовы буквы так тяжело выходят.
– Понятно. А как насчет математики? – спросила Джулия. – Сколько будет шесть и восемь?
Уилл пожал плечами:
– Не знаю. Я не взял калькулятор.
– Очень хорошо. Значит, тебе придется сложить цифры в уме, – заметил Калеб.
– Нет, не пойдет, – возразил Уилл. – Потому что мне это не нужно. Не я хочу это знать, а она, – и он указал испачканным пальцем на Джулию. – Это ей надо учиться складывать.
– Определенно потомок судьи, – пробормотал Калеб.
– Но… – начал Уилл.
– Неважно, – прервала его Джулия. – Я уже узнала все, что мне было нужно. Спасибо за помощь, Уилл.
– Ты все сделала? – изумленно вымолвил мальчик. – И больше не будет вопросов?
– Нет. Больше не будет.
– Ты уходишь? – Уилл глядел с надеждой. – Может, мы еще попробуем карточки? Может, я ясновидящий, только это не сразу заметно?
– Будем надеяться, что так, – пробормотал Калеб. – Уилл, я хочу немного поговорить с Джулией. Пойди займись чем-нибудь.
Уилл тут же вскочил и вопросительно взглянул на отца.
– Что-то еще?
– А где мои десять баксов? Калеб нахмурился:
– Какие десять ба… долларов?
– Мама всегда дает мне десять баксов, чтобы я пошел и чем-нибудь занялся, когда она хочет поговорить со своими мужчинами.
Джулия закрыла глаза, молясь, чтобы не вспыхнули щеки и не выдали ее чувства. У нее не возникло сомнений, почему мать давала мальчику денег, чтобы он ушел. И о чем она там говорила со своими мужчинами.
