Я почти была готова обернуться, чтобы подождать его и взять под руку, как вдруг услышала у себя за спиной:
– Какая у тебя роскошная жопа, Мэгги!
Я споткнулась, и опять совершенно непреднамеренно. Однако я снова симулирую возмущение, когда бросаю в ответ:
– Несомненно. Но профиль у меня куда лучше. Почему бы вам не идти рядом со мной, чтобы хотя бы бросить на него взгляд?
– Нет уж, – ответил он после небольшой паузы. – Лучше я полюбуюсь на вас сзади.
Тогда я остановилась и закусила нижнюю губу. Я и сама не знала, чем все это может кончиться, однако явственно ощутила, что мои трусики успели увлажниться.
– Брайн, – пробормотала я, – мне нужно поспешить на студию. Я опаздываю.
– Ну так пойдем, – сказал он, беря меня за руку. – Моя машина здесь неподалеку. Я тебя довезу.
Машина уже энергично пробиралась по переполненным улицам, когда Брайн поинтересовался:
– А когда ты сегодня сматываешься с работы, Мэгги?
Я слегка приподняла подбородок и покраснела.
– Сматываюсь с работы? – тихо повторила я.
Но все и так было яснее ясного. Даже если Брайн «сматывается», а Мэгги «уходит» с работы, дела это не меняло. К такому простому умозаключению пришла Мэгги Саммерс после недолгого аналитического размышления.
Пробившись сквозь уличные заторы со сноровкой заправского полицейского патрульного, Брайн подкатил к студии Ай-би-эн. Едва коснувшись пальцем моих губ, он скорее сообщил, чем спросил:
– Я заеду за тобой в семь.
Неохотно кивнув, я подумала о том, что диктаторские замашки в природе мужчины и что по отношению к женщине они допустимы лишь в одном случае – если женщина позволила себя увлечь в такое укромное место, где мужчина начинает ее страстно домогаться. Жизнь не так приятна, если нет взаимного влечения. Женщина так или иначе оказывается в проигрыше. Однако куда хуже, если подавленную и подчиненную женщину насилуют и в других сферах бытия. Хуже – потому что такая форма насилия делает женщину фригидной. Когда в тот день я сидела в машине Брайна, то сознавала, что ему удалось поставить меня в подчиненное положение только потому, что я добровольно подчинилась. А добровольно подчинилась я по той причине, что он был так сексуален, что у меня просто не было другого выбора. Впрочем, было еще кое-что: Брайн Флагерти не имел никакого отношения к тем кредитным карточкам и чековым книжкам, из-за которых я в свое время не могла позволить себе купить пару самых дешевых туфель…
Так или иначе, но мой рабочий день окончился, и я снова оказалась в новом синем «плимуте» Брайна.
