– В этом году грядут большие перемены, – вдруг сказал Эрик. – Перемены, которые тебе определенно не очень-то понравятся, – добавил он.
– Какие перемены? – спросила я, расчесывая волосы.
– Например, я больше не намерен жертвовать своим счастьем в угоду твоим прихотям.
– Каким прихотям? – автоматически спросила я, не имея намерения затевать спор, который мог мгновенно перерасти в крупную ссору.
– Например, тому, что ты называешь карьерой. Это был последний год, когда я терпел унижения, не зная, как отвечать на вопросы папы, когда тот интересовался, почему у нас нет детей.
– Скажи ему, что это не его дело.
– И не подумаю. Это его дело. Так же как и наше с тобой.
– Тогда возложи на него заботу о появлении твоего ребенка.
Мои добрые намерения куда-то испарились.
– Мы никуда не пойдем! – вдруг завизжал Эрик, срывая с себя галстук-бабочку. – Я отказываюсь туда идти, чтобы меня там снова унижали. Мы пойдем, когда ты выполнишь мое требование.
Ударив расческой по туалетному столику так, что на нем осталась огромная царапина, я завизжала в ответ:
– Тебя не интересуют ни я, ни мои дела. Тебе нужен только ребенок, а я нужна лишь как вспомогательное средство!
– Ну наконец-то до тебя дошло, – фыркнул он. – Если ты такая умная, то почему противоречишь мне?
– Потому что сейчас я не хочу ребенка.
Тогда он приблизился ко мне и заглянул прямо в глаза. Я выдержала его взгляд, и тогда он мгновенно переменил тон.
– Ты нужна мне, Мэгги, – сказал он. Волшебные слова. Я ожидала худшего.
Эрик стал гладить меня, несмотря на то, что мы опаздывали уже на целый час. Впервые за долгое время я действительно почувствовала желание позволить ему войти в меня и любить меня. И я сказала ему об этом.
– Займись со мной любовью, Эрик, – сказала я.
Последнее, что я услышала, был треск расстегиваемого зиппера, а потом он вдруг схватил мою голову и подтолкнул ее вниз.
– Возьми его в рот, Мэгги! Возьми в рот!
Я находилась у него между ног, и мой язык заскользил по пульсирующей головке его члена.
– Возьми в рот, – приказал он. – В рот!
Вздохнув, я приняла его к себе в рот, приблизительно на одну четверть. Я причмокивала, когда сосала, и только два раза оторвалась, чтобы перевести дыхание, а потом принималась сосать снова.
– Нет, Мэгги, не так, – сказал он грубо. – Поаккуратней зубами!
Открыв рот еще шире, я взяла глубже, приблизительно на треть его длины, и старалась держать ровнее, чтобы не касаться его зубами.
– Нет, Мэгги, – сказал он еще грубее. – Вот так! – сказал он, подталкивая руками мою голову.
