Лакомый кусочек | страница 27
Патриция догадалась по его интонации, что он ставит под сомнение факт, что Малькольм был отцом обоих ее детей.
– По-моему, на Эндрю и Сьюзен достаточно взглянуть один раз, чтобы с определенностью сказать: они типичные представители рода Бейнз.
– Согласен, – ответил он, буравя ее взглядом. – Но ты сделала все возможное, чтобы родственники отказались от них в первые годы их жизни!
Неслыханное обвинение переполнило чашу терпения Патриции.
– Что? – выкрикнула она. – Я заставила близких людей отвернуться от моих малышей? Да ты в своем уме? Розмари посмотрела на новорожденную Сью всего один раз, а Джарвис… тот вообще не подходил к ее кроватке!
– Мне даже известно, почему они так себя повели, – произнес Раймонд, не спуская с нее глаз.
– Да потому что Малькольм не мог справиться со своей невиданной ревностью и плел обо мне черт знает что! – повысила она голос, забыв о том, что при любых обстоятельствах должна быть сдержанной и разумной.
– Ты в очень удобном положении. – Раймонд недобро рассмеялся. – Можешь сваливать на бедолагу Малькольма все свои грехи. Ведь он уже не в состоянии тебе возразить!
Обида и возмущение сдавливали Патриции горло. Она догадывалась, почему Раймонд так настойчиво пытался унизить ее. Ведь он доверял своему кузену и продолжал отстаивать его интересы даже после смерти несчастного. Но продолжать выслушивать гадости в свой адрес у Патриции не было ни сил, ни желания.
– Я очень устала и хочу спать, – сказала она холодно и поднялась. – Спокойной ночи, Раймонд!
Он схватил ее за руку и тоже встал со стула.
– Подожди, я еще не сделал одной малости.
Патриция удивленно хлопнула ресницами.
– О чем ты?
Тепло его руки в доли секунды передалось ей, проникло в каждую клеточку тела, смешалось с горячим током ее крови.
Было уже темно, и глаза Раймонда блестели, отражая свет зажегшихся во внутреннем дворике фонарей.
Патриция вглядывалась в его расширившиеся зрачки, и ей казалось, она тонет в их бездонной глубине.
– Когда мы встретились в аэропорту, я даже не поцеловал тебя, – прошептал Раймонд. – И хочу исправить свою оплошность.
Патриция изумленно покачала головой.
– Это вовсе не оплошность. Поэтому тебе нечего исправлять… – пробормотала она, тяжело дыша.
– Ты моя родственница. А родственников при встрече целуют.
Она хотела еще раз возразить ему, но чувствовала, что разговаривать уже не в состоянии. Под влиянием какой-то незримой мощной силы и ее сдержанность, и способность контролировать эмоции, и даже страх перед мужчиной постепенно улетучились.