Невеста Дерини | страница 53



— Вот и отлично. Если желаешь, я прослежу, чтобы корону упаковали с прочими державными регалиями, пока она тебе не понадобится. Что-то еще? — спросил он у Келсона.

— Кажется, нет, если только у Лайема не будет иных пожеланий, — отозвался Келсон. — Мне кажется, есть что-то еще, о чем он пока не осмелился нам рассказать.

Лайем повесил голову, но когда Нигель подбадривающе потрепал его за плечо, все же решился ответить, хотя так и не смог заставить себя поднять глаза.

— Я… я только мечтал о том, чтобы мне остаться здесь, пока я не достигну возраста посвящения в рыцари. Я знаю, что это невозможно, но… для меня была бы большая честь получить акколаду от герцога Нигеля. Без всякого неуважения к вам, сир, — торопливо добавил он, метнув взгляд на Келсона, — …я ведь присутствовал, когда герцог Нигель посвящал в рыцари вас самого. Это воспоминание останется со мной до самого смертного часа.

— И я тоже никогда не забуду тот день, — негромко отозвался Келсон, любящим взглядом окидывая Нигеля и вспоминая тот мистический момент, когда он преклонил колена, и Нигель коснулся клинком его плеча. — К несчастью, ты прав, остаться здесь еще на четыре года ты не можешь, и ни я, ни Нигель не вправе посвятить тебя в рыцари в четырнадцать лет. Но ты можешь вернуться в восемнадцать, и я буду счастлив лично представить тебя к этой церемонии, а для дядюшки большой честью и радостью станет дать тебе акколаду.

— Если это хоть немного успокоит Лайема касательно будущего, — с улыбкой добавил Нигель, — я готов до его отъезда провести неформальную церемонию в узком кругу, как обещание на будущее и залог того, что по достижении положенного возраста он может вернуться сюда для посвящения. Ведь он, как-никак, король, и обстоятельства сложились весьма необычные…

Лайем с восторгом и изумлением воззрился на Нигеля и сморгнул слезы, которые вновь выступили у него на глазах, а затем изумленно покачал головой.

— Неужто вы и впрямь сделаете это для меня, сударь? — прошептал он.

— Да, сделаю.

На пару мгновений мальчик отвернулся, нерешительность мешалась в душе его с радостью и благодарностью, и это чувствовалось, даже невзирая на ментальные щиты, но когда он вновь повернулся к Келсону и его дяде, он взял свои чувства под контроль, и теперь в его манере держаться ощущалась уверенность в себе, какой он был лишен еще совсем недавно. И в торжественных, церемонных словах прозвучала убежденность человека, сделавшего еще один шаг по дороге от детства к зрелости: