2.
- Ну вот и готово! Садись! Карета Золушки подана! - подождав, пока заправочный шланг втянется в огромную каменную жабу, я показал Насте на крышку гроба. - Ты хочешь, чтобы я туда села? - отшатнулась она. - Не сомневайся - ты имеешь дело с опытным гробайкером, - заверил ее я. До сих пор не пойму отчего, но мои слова, кажется, напугали ее еще больше. Вздохнув, Настя решительно перекинула ногу через крышку гроба и уселась позади меня. Я несколько раз прокрутил заводную рукоятку и добился того, что гроб, зачихав, завелся. Я пришпорил его, ухватился за кисти, и мы тронулись. Промчавшись мимо Пристани, я свернул в город. В Потустороннем Мире был обычный полдень. По дороге, одни-одинешеньки бежали Полосатые Ноги. Из дыры на большом пальце торчал желтый черепаховый ноготь. За Полосатыми Ногами на черной простыне гнался Шамшурка. На окнах развевались красные занавески. Толстая, с лимонным носом, Зеркалица предлагала бесплатные билетики, заманивая прохожих в комнату кривых зеркал. Насколько мне известно, из этой комнаты еще никто не возвращался. Тротуар наискось пересекали чьи-то расплывчатые следы - похоже, что ночью, выслеживая добычу, здесь крались пластилиновые человечки. Встречаться с ними было опасно: окружат со всех сторон, залепят нос, рот и глаза. На перекрестке, размахивая зеленым костылем, Злюка-Кузюка колотил Студенца. Студенец, не оставаясь в долгу, морозил его своим леденящим дыханием. Рядом уже валялось несколько случайно замороженных прохожих. С громкими стенаниями у дождевых труб вились привидения - гремели цепями, жонглировали своими ушами и носами. Я почти не смотрел на их - из всех обитателей Потустороннего Мира привидения были самыми безобидными, разве только попадешься им в ровно полночь, когда они набирают полную силу. Занятый привычным лавированием между другими гробульниками и черными пятнами на асфальте, я не мог даже повернуться к Насте. Чувствовал только, что девочка с волосами цвета соломы вцепляется в меня все сильнее и сильнее и при этом судорожно дышит. Признаюсь, мне льстило, что в этом страшном городе, полным опасных чудищ и кошмаров, я кажусь ей самой надежной опорой. "Уж я-то ее защищу! Я человек бывалый!" - самодовольно подумал я и немедленно поплатился за эту похвальбу. Ягге и Вурдик не раз предупреждали, что в Потустороннем Мире неожиданности подстерегают на каждом шагу. Расслабился на миг - и ты мертвяк! Так случилось и на этот раз. Мы были уже на проспекте Трех Скелетов, когда, внезапно вынырнув из подворотни, за нами увязалась Рожа Костяная Кожа. Вначале меня это не слишком напугало - я знал, что Роже не под силу угнаться за скоростным гробом. - Там отрубленная голова! Она у меня за спиной! - взвигнула Настя. - Это Рожа! Держись крепче! Сейчас оторвемся! - велел я. Уверенно взявшись за кисти, я привычным движением пришпорил гроб, посылая его вперед, но произошло непредвиденное... Хруумс-тшхе... Хруумс... Тот же звук еще раз. Страшной силы удар по днищу. Гроб стремительно заносит. "Боже, что происходит? Я им больше не управляю! Он мне не подчиняется! Не-е-ет!" Мне показалось, прошла вечность, пока я сообразил, что сразу два колеса справа отлетели, наехав на препятствие. Сзади с ужасающим грохотом уже подкатывал вагон трамвая тринадцатого номера, известного тем, что он всегда появляется там, где больше всего не нужен. Сквозь расползающиеся, как паутина, трещины водительского стекла грозно выглядывал красноглазый горбун. - Держись! - завопил я. Вцепившись в левую кисть, я дернул изо всех сил, но не успел выровнять гроб. С сухим треском, почему-то напомнившим мне о зубоврачебном кабинете, он осел на мостовую. Не удержавшись на полированной крышке, мы с Настей слетели на асфальт. В полете я успел только выругать оборотней, подпиливших ось, и подумать: "Ну всё, конец!" В полете Настя вцепилась в меня еще крепче. С моей точки зрения это было глупо, но оказалось не глупо: вначале на асфальт упал я, а она сверху. - Ну... как... ты? - спросил я, отыскивая слова в царящем у меня в голове беспорядке. Мир перед моими глазами постепенно собирался из кусочков. - Нормально. Я приземлилась на что-то мягкое! - Настин голос звучал так же очумело, как и мой. - Угу! Я приблизительно догадываюсь, что это было, - прохрипел я и внезапно заметил, что прямо на нас несется Рожа Костяная Кожа. Громадная, лысая, она уже нависла над нами... Я даже не завопил, потому что вопить было уже поздно. И уворачиваться тоже поздно. Все решали мгновения. Сейчас Рожа вомнет нас в себя и проглотит. "Интересно, те, кого пожирает Рожа, тоже становятся мервяками? Хотя как может стать мертвяком тот, от кого ничего не осталось?" - задумался я. Я всегда почему-то в неподходящие минуты размышляю о всяких неподходящих вещах. В школе меня даже дразнили из-за этого "Профессором", хотя причем тут профессор, я ума не приложу. Настя завизжала - кажется, она тоже заметила Рожу. Подпрыгивая на кочках, гигантская отрубленная голова уже распахнула свой мягкий беззубый рот, но тут земля содрогнулась от могучего рева: - Не трогай их, голова! Они мои! Лежа на асфальте, я животом ощутил вибрацию этого рева. Мне даже почудилось, что слова эти прошли сквозь меня. Едва раздался этот рев, город замер. Время словно остановилось. Ограда кладбища зашаталась. Виселицы и гильотины заходили ходуном. Трамвай тринадцатый номер подпрыгнул на стрелке. Горбун с красными глазами треснулся лбом в стекло, отчего оно покрылось трещинами еще больше. Даже наша Многоэтажка на Тиранозавриных Лапах, не боящаяся ничего и никого, присела в тревоге. Не докатившись какого-то полуметра, Рожа Костяная Кожа подскочила как мяч, с громким чавканьем перепрыгнула через нас и, спружинив лысой макушкой об асфальт, покатилась дальше. Я успел заметить, что физиономия у нее была обескураженная.
