Мужчина улыбался.
Внизу хлопнула дверь. На лестнице послышались шаги, а затем голос маленькой девочки:
— Папочка! Папочка!
— Не волнуйся, сынок, сейчас отправишься на небо.
Джимми выставил вперед ослабевшую руку.
— Послушай, ты не можешь этого сделать. Тебя поймают.
Раздался звук шагов, кто-то поднимался по лестнице. Послышался женский голос:
— Бекки! Осторожнее, не спеши! — Потом: — Дуайт! Ты там, наверху?
Мужчина занес нож. Шаги слышались совсем рядом.
— Дуайт!
Тот взглянул на дверь, потом на Джимми, потом опять на дверь.
Дверь отворилась. В комнату заглянула девочка лет четырнадцати Джимми разглядел рыжие вьющиеся волосы, очки с толстыми линзами и сутулую фигуру.
Дуайт резко повернулся.
— Бекки, убирайся отсюда! — завопил он.
Лицо девочки сморщилось в слезливую гримасу, она отступила за порог, захлопнув за собой дверь.
— Почему папа разозлился на меня? — В детском голоске послышались истерические нотки.
— Проклятие! — заорал Дуайт, уронив нож на пол, выбежал из комнаты, и через несколько секунд Джимми услышал, как он препирается с кем-то за дверью.
Женщина говорила с обидой в голосе, сквозь слезы она снова и снова спрашивала, что в доме происходит, что горит. Л девочка вопила где-то в глубине дома:
— Почему папочка сердится? Почему папочка сердится?
Джимми открыл дверь чулана и нашел свою одежду, лежавшую на полу. С трудом держась на ногах, он все же заставил себя одеться и открыл дверь.
Троица в холле замерла, уставившись на него, точно на привидение. Толстая женщина с жесткой копной светлых волос, увидев его, раскрыла рот. Наконец, повернувшись к мужчине, спросила:
— Дуайт... кто... — Она не договорила.
Джимми думал лишь о том, как бы побыстрее убраться отсюда.
— Пока, — прошептал он, проскальзывая мимо них.
— Кто этот мальчик? — спросила девочка, когда Джимми уже спускался по лестнице.
Джимми не стал дожидаться ответа. Он торопился вдохнуть холодный декабрьский воздух, воздух свободы:
Глава 3
Марианна Моррис едва ли бы могла объяснить, почему не ушла от мужа и продолжала вести эту безрадостную жизнь, давно лишенную секса. Может быть, ради Бекки, которая сейчас спала на сиденье рядом с ней? Может быть, потому что боялась одиночества?
По мере того как Марианна приближалась к дому, уставшая после девятичасовой езды из Янгстауна, штат Огайо, она осознавала, что чувствует и чего не чувствует, и думала о том, насколько понимание этого упростит ей жизнь.
Но одно лишь Марианна знала точно: она не испытывает никакой радости при возвращении домой.
