Потом под нос сунули какой-то пузырек с пахучей жидкостью – на первом же вдохе по мозгам садануло так, что стеклянная стена вмиг разлетелась на тысячи осколков, лавина звуков захлестнула Воронина с головой. Кто-то требовал нашатырный спирт для впечатлительной соседки, из любопытства заглянувшей в комнату Сержа и Леона. Кто-то охал и причитал, кто-то бестолково бегал по коридору, громко выкрикивая только одну фразу: «Человека убили!»
Человека убили! Человека убили!
Время вдруг ожило, понеслось вскачь, и Сергей впервые в жизни ощутил себя наездником-дилетантом, сдуру взгромоздившимся в седло. Его мотало и швыряло из стороны в сторону – возгласами, криками, бессмысленной мельтешней. Хотелось тишины, уединения, но волей случая он теперь оказался в эпицентре событий, а безжалостная лошадь неслась бешеным галопом…
Появился доктор в белом халате, с маленьким чемоданчиком. Суеты стало поменьше, но ненадолго – медик вскоре подтвердил то, что Воронину было понятно с первого взгляда: Леону не поможет никакая реанимация.
И снова все задвигалось вокруг, словно передохнувшая лошадь вовсе взбесилась, решила замотать всадника до смерти или сбросить его под копыта.
А потом наступила какая-то определенность. Сергея крепко взял за руку мужчина в форме офицера полиции, показал удостоверение, настойчиво потащил в сторону, из гущи событий куда-то в полутьму первого этажа, в направлении служебного выхода из здания.
– Лейтенант Августо Эскудо! – на ходу представился он, не выпуская Сергея. – Идемте, Воронин! Нам необходимо поговорить, прямо сейчас!
Мозг работал как-то странно, с перебоями, концентрируясь на малозначительных мелочах, но пропуская целые куски окружающей реальности. Сергей то и дело «выпадал» в другое измерение. Он совсем не запомнил, как вдвоем с полицейским они покинули толпу возле дверей в комнату с трупом, как миновали коридор, шли по лестнице, зато почему-то обратил внимание на то, что у офицера полиции очень неприятные водянистые глаза, а лицо какое-то злое, заостренное, будто морда хищной рыбы, нацелившейся на жертву.
Воронин вдруг почувствовал опасность – не головой, не разумом – чем-то другим, что жило гораздо ниже, под сердцем или где-то в животе. Сергей встряхнулся, пытаясь включить мозг. Захотел выдернуть руку из цепких пальцев копа, только из этого ничего не получилось – лейтенант Эскудо держал очень крепко.
А то, что жило внутри, вопило от ужаса все громче и громче.
