— Обрадовались! А я бы на вашем месте… — Дьюла с силой швырнул в огонь камина буковое полешко. Искры брызнули ему в лицо, обожгли.
Отец засмеялся.
— Я же тебе сказал, профессор: захочешь обругать сестру или мать — язык потеряешь.
— А я все-таки выскажусь! Будь я родителем, я бы в три шеи выгнал этого… Арпада. А Жужанну…
— На цепь бы ее приковал, да? — усмехнулась мать. — Эх ты, холостяк! Сам не женишься и других под венец не пускаешь.
— Я предупредил, мама! А дальше…
— Дальше мы без твоего вмешательства обойдемся. Пойдем, Шани, благословим вертихвостку. — Она взяла мужа под руку.
— Правильно, вертихвостка! — согласился Шандор. — Благословим да за уши отдерем. Ишь, какая скрытная и своевольная!
Шандор обнял жену, и они пошли в комнату дочери.
Оставшись один, Дьюла принес из кабинета самые заветные пачки бумаг и писем и бросил их одну за другой в огонь.
Разбухает в очаге, скрывая жар, гора пепла. Черный пух вылетает из камина, носится по «Колизею», падает на подоконники, на стол, липнет к стеклам, оседает на плечи Дьюлы. Сжигает Дьюла Хорват свой вчерашний день, его следы, собственноручно засвидетельствованные на бумаге, и сам себя утешает: «Вот какой я поджигатель. Но ничего, ничего! Ничто не забудется. Все буду помнить».
Звонок в передней оторвал его от камина.
«Вот, в самый раз явились агенты АВХ!»
Дьюла вытер о штаны руки, испачканные пеплом, как можно выше вздернул голову и пошел к двери.
Опять не они!
Вошел друг Дьюлы, радиотехник из ремонтных мастерских Дома радио Ласло Киш. Он был такой же аккуратно маленький, как и его фамилия: короткие руки, короткие ноги, крошечный носик на плоском, блюдцеобразном лице. Одет Киш просто, до того просто, что с первого взгляда и не заметишь — во что. На нем не то полуспортивный пиджак, не то лыжная куртка, бесцветные брюки, из-под которых не видно обуви. Есть у него еще одна примета: передвигаясь, издает какой-то странный костяной скрежет, будто не живой человек идет, а скелет.
Дьюла обрадовался приходу друга.
— А, Лици! Сэрвус! Ты, конечно, прямо оттуда, с кладбища?
— Разве я похож на мертвеца? — засмеялся Киш.
— Ты не был у мавзолея Кошута? Не участвовал в торжественных похоронах Райка?
— Нет. И не собирался.
— Почему?
— Профессор, будьте любезны, объясните мне, чем похож я, экзаменуемый студент, на собаку? Отвечаю. Глаза умные, а сказать ничего не может. Вот так и я. А ты почему не там, не на кладбище?
— Видишь, вывихнул руку. Опасно толкаться в толпе.
