Улыбнулся и Бэзил Грант.
– Капитан Фрэзер, – пояснил он, – хотел, чтобы мы ему не мешали… Утром он отплывает в Африку, а дама, к которой мы собирались, – его великая любовь. Вот он и хотел побыть с ней, для чего и нанял этих двух джентльменов.
– Понимаете, – виновато сказал мой викарий, – мне пришлось выдумать что-нибудь такое… эдакое. Умеренность ничего бы не дала.
– Ну, – сказал я, – ее у вас не было!
– Спасибо, сэр, – почтительно сказал он. – Буду благодарен, если вы меня кому-нибудь порекомендуете.
Другой викарий лениво снял лысину, являя гладкие рыжие волосы, и заговорил как-то сонно, может быть – под влиянием прекрасного вина:
– Просто поразительно, господа, как часто к нам обращаются. Контора полна с утра до вечера. Я уверен, что вы встречались с нашими работниками. Когда старый холостяк рассказывает, как он охотился, а вам не терпится с кем-то поговорить, не сомневайтесь, он – от нас. Когда к вам приходит дама из благотворительного общества, а вы собирались к Робинсонам, она – из наших. Рука Робинсонов, сэр, поверьте опыту.
– Одного я не понимаю, – сказал я. – Почему вы оба викарии?
Бывший пастырь эссекского селения слегка нахмурился.
– Видимо, это ошибка, – отвечал он, – но не наша, мы ни при чем. Капитан Фрэзер не пожалел денег. Он заплатил по высшему тарифу, чтобы все было высшего сорта, а у нас самый высший сорт – именно викарии. Как-никак, они почтенней всех. Мы получаем пять гиней за визит. Нам посчастливилось, фирма довольна нашей работой, и теперь мы – только викарии, никто иной. Раньше мы два года были полковниками, четыре гинеи за визит, разрядом ниже.
Необычная сделка жилищного агента
Лейтенант Драммонд Кийт принадлежал к тем людям, разговоры которых, словно гроза, разражаются сразу после их ухода. Причин было много. Он носил легкие просторные костюмы, словно в тропиках, да и сам был легок и проворен, а точнее – тонок и изящен как пантера, правда, с черными и беспокойными глазами.
Денег у него не было, и, подобно многим беднякам, он беспрестанно переезжал. Есть в Лондоне места, где, в самом сердце искусственной цивилизации, люди снова стали кочевниками. Но даже и там нет такого неутомимого бродяги, как элегантный офицер в белых и просторных одеждах.
Судя по его рассказам, в свое время он перестрелял много дичи – от куропаток до слонов, но злоязычные знакомые полагали, что среди его жертв бывала и луна. Занятная поговорка! Когда о человеке, тайно съехавшем с квартиры, говорят, что он выстрелил в луну, так и видишь ночную охоту во всем ее волшебстве.
