В течение двух-трех секунд они с вполне естественным смущением смотрели друг на друга, потом какая-то странная резвость, свойственная, по-видимому, им обоим, заставила сэра Уолтера улыбнуться и сказать: «Ужасный туман! Мой кеб к вашим услугам».
Прежде чем я успел сосчитать до двадцати, кеб загрохотал по камням мостовой, унося обоих. И прежде чем я успел сосчитать до двадцати трех, Грант прошептал мне на ухо:
– Бегите за кебом, бегите за кебом, как вы бегаете от бешеной собаки, – валяйте!
Мы помчались по темным, извилистым улицам, не выпуская из виду кеба. Один бог знал, по-моему, причину нашего бега, но бежали мы быстро. К счастью, это продолжалось не слишком долго. Кеб остановился на перекрестке двух улиц, сэр Уолтер заплатил вознице, и тот погнал лошадей, радуясь щедрости великодушного седока. Затем сэр Уолтер и Уимполь с минутку поговорили с видом людей, наносящих друг другу тяжкие оскорбления, ведущие либо к извинению, либо к дуэли, – так по крайней мере казалось нам с расстояния десяти ярдов. Потом они обменялись сердечным рукопожатием и разошлись в разные стороны.
Бэзиль одним из редких своих жестов простер руку.
– Бегите за этим негодяем! – крикнул он. – Теперь мы его поймали!
Мы выскочили из-под прикрытия и достигли перекрестка.
– Стоп! – прохрипел я диким голосом. – Вы не туда свернули!
Он продолжал бежать.
– Идиот! – взвыл я. – Сюда свернул сэр Уолтер. Уимполь улизнул от нас. Он прошел уж с полмили по другой дороге! Вы ошиблись!.. Вы оглохли, что ли? Вы ошиблись!
– Не думаю, – выдохнул Бэзиль и побежал дальше.
– Но ведь я вижу его! – крикнул я. – Посмотрите-ка! Разве это Уимполь? Это же старик! Что вы делаете? Что нам делать?
– Бежать, – сказал Грант.
Вскоре мы нагнали помпезного старого баронета, белые бакенбарды которого серебрились в капризном свете фонарей. Мои мозги туманились. Я ничего не соображал.
– Чарли! – прохрипел Грант. – Можете вы на четыре минуты поверить в мой здравый смысл?
– Разумеется, – ответил я, задыхаясь.
– Тогда помогите мне поймать и придержать этого человека. Как только я скажу «ну», – бросайтесь на него. Ну!
Мы набросились на сэра Уолтера Чолмондели и опрокинули увесистого джентльмена навзничь. Он сражался с примерной доблестью, и все же мы одолели его. Почему мы дрались с ним – я не имел ни малейшего представления. Он был силен и полнокровен; лишившись возможности боксировать, он стал лягаться, и мы связали его; лишившись возможности лягаться, он стал кричать, и мы заткнули ему рот. Потом мы перетащили его в узкий двор, выходивший на улицу, и стали ждать. Повторяю, почему мы все это делали, я не имел понятия.
