– Дышать можешь, – поинтересовался первый голос, – соплей нет?
Я помотал головой.
– Подыши. Хорошо. Не задохнёшься. Ты не терпи, начнёшь задыхаться – головой помотай или пяткой его толкни. Лады? Давай, Снага, бери его.
Только в этот миг я понял, что спелёнан, словно в детском свивальнике. Без всякой возможности шевелиться. Разве что согнуться да головой кивать. Больно мне не было, я был не связан, а именно спелёнан. И руки, и ноги, и всё тело моё было стянуто широкими полосами грубой, колющейся дерюжной ткани. Примерно так у нас и пеленают младенцев, только посвободнее. Я же совершенно не мог шевелиться, в чём немедленно и убедился, попробовав пошевелить рукой.
– Не дёргайся, – предупредил меня из темноты первый голос, – узлы затянутся. Жилы пережмёшь – кровь перестанет течь. А нам бежать долго и развязывать тебя некогда. Омертвеет рука или нога, что потом с тобой делать? Только добить. Если жить хочешь, не дёргайся, часа через два привал будет, там свободнее сделаем.
Над головой тихо, без скрипа, откинулась крышка, и стал виден небольшой круг звёздного неба. Звёзды были крупные, как лесные орехи, и яркие. Когда смотришь на них из окна дома, они никогда не бывают такими. Света почти не добавилось, но стало понятно, что в этом насквозь сыром, тесном земляном логове нас только трое. Лиц моих похитителей я по-прежнему не различал, да и всё остальное трудновато было разглядеть. Даже какого они роста, не было понятно, но они не были хоббитами, уж это я понял сразу. Зато я различил, что они вооружены. Тот, что разговаривал со мной, когда поднимал крышку, слегка приподнялся, и в отблеске звёзд я обнаружил перед самым своим носом клинок.
Клинок был странный, тёмный как сама темнота, и я его не столько видел, сколько ощущал холод металла и его запах. Звёзды серебрили тонюсенькую полоску заточенной кромки, и почти светящееся во мраке лезвие было криво загнуто вперёд. В этом нелепом загибе было что-то угрожающее, хищное. Даже на миг показалось, что сейчас эта чёрная тварь метнётся к шее, вцепится в неё острым краем и начнёт лакать булькающую из вспоротого горла кровь.
Мимо меня вверх протянулись две чёрные руки, послышался толчок, и сопение и шмыганье переместились из ямы наружу. Потом меня потянули за ворот, подтолкнули снизу, и я тоже оказался на вольном воздухе.
Кроме звёзд на небе оказалась и луна, позволявшая оглядеться, что я и сделал. Мы были в лесу. Чёрные громады деревьев теснились вокруг нас, закрывая почти всё от взгляда. Пахло сыростью и мхом. Рядом журчал какой-то ручей. Видимо, его я и слышал в яме. Сама яма была видна чёрным пятном на тёмной мшистой земле. Вот из неё показалась голова, плечи, руки, и через мгновение рядом со мной встал ещё один похититель.
