– Ага. И мимо нас тоже. Соображать надо. Они прибежали – светать начало. Это что, по-твоему, он посвету мимо всех прошмыгнул? Сиди, не дёргайся.
– Тебе чего, не хочешь – не ходи. А я хоть камень обойду.
И слышно было, как он начал подниматься. Когда вокруг только низкая жёсткая трава, тут уж никакое хоббитское умение не поможет. Спрятаться было некуда, разве что под камень забиться…
Под камень! Рядом со мной, между каменным основанием и травой, была узкая, только мне протиснуться, щель. Раздумывать было некогда. Орк был уже рядом. Я ногами вперёд забился под камень, и мгновением позже перед моим лицом появились сапоги. Новенькие, хорошо стачанные сапоги: на левой головке налипла маленькая жёлтая травинка. Сапоги потоптались, послышался разочарованный вздох, и вдруг ноги в сапогах стали подгибаться. Похоже, орк собирался встать на колени и посмотреть в мою спасительную щелку. Осторожно я начал протискиваться вглубь, как можно дальше от отверстия, надеясь, что эта тесная нора продлится ещё немного. Но она кончилась…
Ноги мои перестали ощущать опору, ещё через пару мгновений земля исчезла из-под живота, и я сполз, стёк в маленькую низкую пещерку за норой.
Заглядывавшее в щель солнце закрылось плоским лицом, лицо покачалось, похлопало глазами, но, глядя со света в темноту, трудно что-либо увидеть. Я даже веки прикрыл, чтобы орку не показалось, будто на него кто-то смотрит. А когда открыл, лица в щели уже не было. И сапог не было. Был только яркий солнечный свет.
Затаившееся дыхание очнулось и начало накачивать грудь воздухом, мелко и часто. Холодный липкий пот начал согреваться, а руки успокоились и перестали трястись. Пока солнце ещё стояло низко и могло заглядывать в щель, надо было оглядеть моё столь удачно подвернувшееся укрытие.
Я оглянулся и едва успел прикусить язык, подавившись собственным криком. В солнечном пятне, в обрамлении рыжего венка заплетённых в длинные косы волос под причудливо рогатым шлемом, на меня костистыми проёмами глазниц смотрел череп.
Упокоища. Кто их только так назвал? Неправильное это название. Упокоища – это место, где должны лежать упокоенные. А если верить Алой книге, не больно-то они здесь лежат. Ходят по ночам, творят всякие непотребные дела. Говорят, что при жизни они были великими и благородными воинами, может быть, но что-то я не помню благородства в их поступках после смерти. Я, конечно, не знаток, об Упокоищах знаю лишь то, что написано в Алой книге, но и того мне хватило. Нет. Не может порядочный мертвец разгуливать по ночам и тревожить мирных прохожих. Если покойник не покоится, как ему положено… Или как он положен? Если он не покоится, то какой же он покойник, вовсе он даже не покойник. Он – умертвие. И место надо называть не Упокоищем, а Умертвищем. Чтобы, одно только слово услышав, всякий бы обходил за десять лиг. Гхажш назвал это славное местечко Мертвятником. Жаль, что я не догадался, о чём он говорил.
