Не хоббитское это дело – бегать. Тем более так быстро и так много. Солидный, уважающий себя хоббит из хорошего рода должен чинно гулять по мягким песчаным дорожкам, пользоваться пони и тележкой, если хочет удалиться от дома далее, чем на пятьсот футов. Но самое лучшее – сидеть дома за кружкой доброго пивка, а не нестись сломя голову по буеракам, расшибая себе пальцы на ногах о торчащие древесные корни, весь в мыле, как пони на лисьей охоте. Вот когда я пожалел, что у меня нет гномских башмаков Тедди.
Урагх, похоже, не знал, что на свете бывает усталость. Переходя на бег, он взбрасывал меня обратно поперёк мешка, успевая на лету снова завернуть в буургха, и даже мгновения не задержавшись. Только по шумному дыханию да едкому тяжёлому запаху пота можно было понять, что ему всё-таки трудно даётся этот бег. Как и всем остальным, наверное. Потому что это не было пробежкой налегке. Урагх нёс меня и мешок, но и остальные были навьючены, как мулы. Рядом с нами в подвешенном к шесту буургха тащили Гхажша. С мешка мне были видны его босые крупные ступни. Особых неудобств от тряски он, похоже, не испытывал, поскольку не просыпался, даже когда тащившие его орки, гортанно вскрикнув, на ходу перебрасывали шест очередной сменной паре.
Первую остановку сделали в полдень, когда уже давно покинули лес и жарились на безжалостном летнем солнце. Приказ прозвучал неожиданно, орки встали как вкопанные и тут же рухнули в траву, успев ещё скинуть заплечную ношу. Все, как один, взгромоздили на мешки ноги, и только Урагх не лёг, а сел и, в очередной раз вытряхнув меня из буургха, сунул в руки сухарь и баклагу с водой. Честно говоря, есть не хотелось, только пить. Впервые в жизни я готов был отказаться от предложенной пищи: так меня скрутило напряжение бега, но вовремя вспомнил, что еду орки предлагают нечасто, и добросовестно сгрыз сухарь и запил его водой. Вокруг тоже хрустели и жадно глотали воду. Урагх свой сухарь съел насухую, а пил уже на ходу, поскольку рассиживаться нам не пришлось, и едва большинство покончило с едой и питьём, впереди кто-то снова рявкнул, и все опять пустились в путь.
Так оно и продолжалось весь день, под палящим солнцем.
Перед заходом солнца сделали ещё одну остановку, попили воды и пожевали сухарей. Я думал, что мы, наконец, остановились надолго, но ошибся. Потом солнце зашло. Потом на небе появились звёзды. Бег всё продолжался. Не знаю, что чувствовали орки, но даже я, больше половины пути проехавший на Урагхе, вымотался. Когда в очередной раз он скинул меня с мешка, бежать я уже не смог. То есть это я думал, что не смогу. Меня вздёрнули за шиворот, поставили на ноги и поволокли дальше с такой силой, что мне пришлось перебирать ногами едва ли не воздухе.
