ЛЮБОВЬ:
Ах, да не в этом дело. Пускай он меня убьет, я была бы только рада. Дай мне какой-нибудь платочек. Ах, господи… Знаешь, я сегодня вспомнила моего маленького, - как бы он играл этими мячами, - а Алеша был так отвратителен, так страшен!
ВЕРА:
Да, я знаю. Я бы на твоем месте давно развелась.
ЛЮБОВЬ:
Пудра у тебя есть? Спасибо.
ВЕРА:
Развелась бы, вышла за Ревшина и, вероятно, моментально развелась бы снова.
ЛЮБОВЬ:
Когда он прибежал сегодня с фальшивым видом преданной собаки и рассказал, у меня перед глазами прямо вспыхнуло все, вся моя жизнь, и, как бумажка, сгорело. Шесть никому не нужных лет. Единственное счастье - был ребенок, да и тот помер.
ВЕРА:
Положим, ты здорово была влюблена в Алешу первое время.
ЛЮБОВЬ:
Какое! Сама для себя разыграла. Вот и все. Был только один человек, которого я любила.
ВЕРА:
А мне любопытно: он объявится или нет. Ведь на улице ты его, наверное, как-нибудь встретишь.
ЛЮБОВЬ:
Есть одна вещь… Вот, как его Алеша ударил по щеке, когда Миша его держал. Воспользовался. Это меня всегда преследовало, всегда жгло, а теперь жжет особенно. Может быть, потому, что я чувствую, что Леня никогда мне не простит, что я это видела.
ВЕРА:
Какое это было вообще дикое время… Господи! Что с тобой делалось, когда ты решила порвать, помнишь? Нет, ты помнишь?
ЛЮБОВЬ:
Глупо я поступила, а? Такая идиотка.
ВЕРА:
Мы сидели с тобой в темном саду, и падали звезды, и мы обе были в белых платьях, как привидения, и табак на клумбе был, как привидение, и ты говорила, что не можешь больше, что Леня тебя выжимает: вот так.
ЛЮБОВЬ:
Еще бы. У него был ужасающий характер. Сам признавался, что не характер, а харакири. Бесконечно, бессмысленно донимал ревностью, настроениями, всякими своими заскоками. А все-таки это было самое-самое лучшее мое время.
ВЕРА:
А помнишь, как папа испуганно говорил, что он темный делец: полжизни в тени, а другая половина зыбкая, зыбкая, зыбкая.
ЛЮБОВЬ:
Ну, это, положим, никто не доказал. Лене просто все очень завидовали, а папа вообще считал, что, если заниматься денежными операциями, ничем, в сущности, не торгуя, человек должен сидеть либо за решеткой банка, либо за решеткой тюрьмы. А Леня был сам по себе.
ВЕРА:
Да, но это тоже повлияло тогда на тебя.
ЛЮБОВЬ:
На меня все насели. Миша сидел всей своей тушей. Мама меня тихонько подъедала, как собака ест куклу, когда никто не смотрит. Только ты, моя душенька, все впитывала и ничему не удивлялась. Но, конечно, главное, я сама: когда я по нашим свиданиям в парке представляла себе, какова будет с ним жизнь в доме, то я чувствовала - нет, это нельзя будет выдержать: вечное напряжение, вечное электричество… Просто идиотка.
