Раздался глухой стук. Точно тяжелый мешок ударился о землю… Потом наступила мгновенная тишина. Такой тишины Вера еще не знала.
Графиня Лиля тащила Веру за рукав.
— Вера!.. Идем… Какой ужас!..
Вера стояла неподвижная и с немым ужасом смотрела, как в двух шагах от нее дергалась в судорогах нога в просторных белых штанах, как налилось красивое лицо матроса несказанной мукой, потом вдруг побелело и застыло.
Толпа матросов оттеснила Веру от убившегося и накрыла его шинелью. Все сняли фуражки и стали креститься.
Ужас смерти прошел мимо Веры.
Вера еще никогда не видела мертвецов. Ее родители умерли в деревне, когда Вера была в институте, и Веру не возили на похороны. Она не знала сурового безобразия смерти. Ей не пришлось бывать на похоронах. Иногда на прогулке встретит Вера шествие. Но в нем нет безобразия смерти. Шестерка лошадей везет колесницу, сплошь покрытую цветами и венками, сзади ведут лошадь, звучит торжественный похоронный марш и мерным шагом под грохот барабанов идут войска. Пахнет примятым ельником, еловые ветки разбросаны по дороге. Вера остановится и смотрит войска; совсем как у дедушки на картинах. О покойнике в гробу она и не вспомнит. По привычке бездумно перекрестится — так ее учили.
Эта смерть матроса была первая смерть, которую Вера увидала на пороге своей девичьей жизни, и она ее поразила, пронзила такой страшной несправедливостью, что Вера потеряла все то настроение умиленности, что жило в ней эти дни.
— Идем же, Вера, — настаивала графиня Лиля, а сама тряслась всем телом и не двигалась с места.
Лазаретный фургон рысью ехал по аллее. Матросы несли убившегося, и между их спин Верп увидело белое страшное лицо.
Знакомый офицер, мичман Суханов, подошел к Вере и графине Лиле.
— Николай Евгеньевич, — спросила графиня Лиля, — неужели?.. Совсем?
— Да… Убился… Судьба… Доля такая…
— Убился?.. Что же это? — сказала Вера.
— Сорвался… Это бывает… Молодой…
— Бывает… — с негодованием говорила Вора, сама не помня себя. — На потеху публике… Иллюминацию готовили!.. Потешные огни У него же мать!.. Отец!..
— Это уже нас не касается, — сухо сказал офицер. — Несчастный случай.
— Вера!.. Вера, — говорила графиня Лиля. — Что с тобой? Подумай, что ты говоришь!
Вера шла опустив голову. Та свеча, что донесла она от Казанской, была загашена этим глухим стуком живого человеческого тела о землю. Ее душа погрузилась в кромешный мрак, и только выдержка заставляла Веру идти с графиней и Сухановым к дому. Они тряслась внутренней дрожью, и все ей было теперь противно в том прекрасном мире, который ее окружал.
