КАРЛОС. Я сказал — капитана.
МИХО. А я сказал — командора!
ЭЛЬВИРА. Мальчик прав: капитан хорош в трактире. А в легенде нужен командор.
МИХО. Придя на могилу командора, оскорбленного мужа глубоко добродетельной женщины, замкнувшей четвертую сотню жертв страсти сеньора Хуана, он заговорил с каменной статуей убитого и даже дерзнул пригласить ее на ужин. Но смертному — смертное. Статуя пришла и, взяв за руку потрясенного сеньора Хуана, вместе с ним провалилась в те глубины, вернуться откуда смертному не дано… Тут есть повторы, я вычеркну.
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Ну-ка дай.
МИХО. Надо еще править.
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Ничего не надо. Подпишись вот здесь: Михо из Сан-Стефано, поэт.
МИХО (вдруг оробев). Поэт? Но я еще не имею права.
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Пиши — поэт!
Михо нерешительно пишет.
Вот так. Парень, у тебя просто талант. Превосходное донесение, я бы так не смог! (Хозяину.) Ну-ка, приятель, положи эту бумагу на лавку в прихожей — и назад.
Хозяин берет бумагу и выходит.
(Михо.) Теперь ты поэт, запомни это. Так и станут читать на всех площадях. Именно поэт, потому что поэтам верят. Так что гляди выше, парень, — скоро станешь знаменитым. Теперь у тебя просто другого выхода нет.
Хозяин возвращается. Слышен удаляющийся стук копыт.
Сеньор Хуан у себя?
ХОЗЯИН. Спит, сеньор.
ИСПОЛНИТЕЛЬ (просто, даже душевно). Возьмите шпаги, друзья.
Карлос, Хозяин и Михо несколько секунд колеблются. Но шпаги, хоть и неуверенно, обнажаются. Со вздохами, нехотя все трое оборачиваются — и застывают: перед ними стоит Кончита. Пауза.
КОНЧИТА. Неужели вы способны на предательство? И ночи не прошло, как вы клялись ему в уважении и любви!
КАРЛОС. Но ведь как раз потому, что мы любим Хуана… (Растерянно замолкает.)
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Тихо, девушка. Ночь прошла. Ну-ка пропусти.
КОНЧИТА. По моей крови! (Выхватывает подаренный Эльвирой кинжал.)
МИХО. Кончита, нам все объяснили…
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Ну-ка, парень… Видишь ли… девушка… (Неожиданное, профессионально отработанное движение — и Кончита, обезоруженная, с кляпом во рту, бьется у него в руках; еще несколько секунд, и девушка прикручена к каминной решетке. Поправляя одежду.) Потом поймет сама. (Сдвигает ширму, заслоняя камин и связанную Кончиту.)
Со скрипом открывается дверь из комнаты Хуана, и Хуан, в рубашке, без шпаги, потягиваясь, входит в зал. Карлос, Хозяин и Михо растерянно расступаются.
ХУАН. Давно я так не пил. И давно так не высыпался. Чего вы тут шумели?
Все молчат.
Вы что, не ложились?
ЭЛЬВИРА. Я бы предпочла не вставать.
