Я тебе не Куняев. Тот при первом шорохе демократии кинулся печатать Солженицына и писать письма в твоем духе: «Милостивый государь Дорошенко!..» Он когда-то нарисовал тебя в образе олимпийца, которого ничто не интересует, кроме собственной персоны, а потом, когда в прошлом году тебе вздумалось дать ему за его воспоминания еще и Шолоховскую премию (кажется, пятую по счету), он стал тебя тоже, как Дундич, оборонять и чернить Михалкова. При получении премии он сказал: «Я был в центре событий. Помню, как в августе 1991 года наш Секретариат под руководством Михалкова поднял руки вверх перед хунтой Евтушенко-Черниченко».
Ну, допустим, 80-летний Михалков дрогнул, поднял руки, а что тебя-то 50-летнего спортсмена и охотника заставило тянуть лапы вверх? Надо бы подбодрить старца и других, встать на защиту, а ты сдрейфил да еще, спустя 15 лет, винишь в этом того же старца, которому уже за 90. А о каком Секретариате тут речь? Надо думать, Союза писателей РСФСР. Но в 1991 году этот Союз возглавлял уже не Михалков, а Бондарев, который сейчас чувствительно жмет тебе руку.
Поэтому удивительно читать и дальше: «Потом у писателей отобрали поликлинику, дома творчества… И Михалков ни разу нигде не заступился за писательскую собственность. О чем еще можно говорить сегодня?»
Сегодня можно и нужно говорить о том, что с 1990 года, в пору самого буйного грабежа писателей (поликлинику, например, у нас увели в июле 1993-го) во главе Российского СП стоял Бондарев. И надо спросить его: где и как он, будучи на десять лет моложе Михалкова, заступился за писательскую собственность?
Заодно уж отмечу прочувствованные слова Куняева о том, что это «высочайшая честь быть удостоенным Шолоховской премии, которую в свое время получил Фидель Кастро». Великолепно! Но еще живы люди, которые помнят, что в ту пору, когда Ельцин и Козырев подло предали Кубу, и она осталась один на один в шестидесяти милях от пасти атомного крокодила, в те дни Куняев радостно и гневно воскликнул: «Пусть Евтушенко один едет теперь защищать последний бастион социализма Кастро!»
В несомненной связи со всем этим находится и странная похвала великому писателю: «Шолохов требовал (!) у Сталина прекратить (!) губительную для казачества коллективизацию… Сталин был недоволен вмешательством в дела высшей власти писателя, но вынужден был выполнить дерзкую просьбу».
Что, прекратил коллективизацию? Юра, ты бы хоть перед вручением премии смахивал щеточкой демократическую пудру с мозгов своих лауреатов. Вот он говорит, что где-то когда-то Шолохов произнес «знаменитую речь о псевдонимах». Целую речь. Какой вздор! А в данном случае, напомнил бы оратору, что на первое же письмо из Вешенской Сталин 16 апреля 1933 года правительственной «молнией» ответил: «Ваше письмо получил 15-го. Спасибо за сообщение. Сделаем все, что требуется. Сообщите о размерах необходимой помощи. Назовите цифру. Сталин».
