Никакого оберка там нет. Ведь она так просила, чтобы он придерживался этикета, а он всегда что-нибудь подстроит. В большом свете надо уметь себя вести. Генек закончил оберек головоломными пассажами. Смычок в его руке двигался словно сабля или шпага. Обыкновенно он умел так играть, что никто не замечал движения его правой руки. Но вот зал постепенно заполнился. Собралось человек двести, разодетых во фраки, мундиры с орденами, с лентами, в великолепные бальные платья. Генек задумался. Что им сыграть? Может быть, что-нибудь на тему песни о Филоне, — ведь они и так ничего не поймут из его музыки. Ноты уже на пюпитре. Пианист спросил:
— Играем Берио?
— Можно и Берио, но только сейчас, а то я хотел бы уже уйти из этого дворца.
— Говори тише, — заметил профессор.
Генек не обращая внимания на зал, играет так, как будто вокруг нет никого. Надо, так надо…
— Ведь такая игра не дает никакого удовольствия. Отбарабаню им Берио. Пусть потешатся.
Его виртуозное искусство доступно не всем гостям. В музыкальных делах они профаны, но хвалят единодушно. Генеку уже надоели выступления в частных домах. После воскресного концерта он уедет в Люблин. Там поиграет в лапту, потанцует с девушками, побродит по городу, а может быть, когда отца вызовут к больному, поедет с ним в деревню.
Он любит слушать деревенских скрипачей. Он любит слушать деревенские песни, наблюдать за весельем в корчмах, за танцами с притоптыванием, посвистыванием.
Adagio прошло сантиментально со слезой, но Русское рондо он сыграл лихо, по-петербургски. Правда, публика не очень разбиралась в стиле игры. Генек с интересом замечает, что зал начинает оживать. Графини и княгини вытягивают шеи, как будто у рояля стоит не он, а целый балетный ансамбль. Он до конца играет в петербургском стиле. Титулованное общество награждает его аплодисментами. Графский лакей подает на серебряном подносе два стакана розового пунша. Профессор пьет с удовольствием — но Генек торопит его:
— Сыграем мое… Rondo alla Polacca.
— Минуточку, превосходный пунш!
Скрипач замечает, что все гости следуют примеру пианиста. Дамы, господа и даже мама с видимым удовольствием освежаются сладким напитком. Около мамы уселся бритый чиновник в мундире со звездой. Генек ударил смычком по струнам. Концерт продолжается, стаканы с пуншем исчезают, — слышно только музыку польскую, люблинскую, нашу. Ритмы мазурки, краковяка, оберка. Удивительно, что у публики ноги сами не начинают танцевать.
