— Прекрасно, дружище. А ты знаешь, кто я такой?
— Мой учитель, бывший офицер четвертого полка.
— Правильно! А знаешь, почему мы проиграли войну в тридцатом году?
Генек беспомощно пожимает плечами.
— Ты слишком мал, чтобы понять это. Ты родился уже после поражения… Однако, запомни, что мы проиграли войну из-за эгоизма панов магнатов. Им ближе свой карман, чем свобода.
На лице мальчика отражается напряженное раздумье. Однако не все еще доступно разуму десятилетнего ребенка.
— Ты находишься во Франции, стране Великой Революции. Учись не только играть на скрипке, учись думать о свободе, справедливости, демократии.
— Но я буду всего лишь музыкантом, — неуверенно заявляет мальчик.
— Музыкант тоже должен быть просвещенным человеком. Шопен тоже музыкант.
— Знаю, знаю, дядя обещал повести меня к нему, если я буду хорошо учиться и хорошо себя вести.
Никогда еще учитель Куць не вел такой откровенной и долгой беседы со своим учеником.
— Видел ли ты триумфальную арку на авеню Елисейских полей? — спросил учитель.
— Видел. К сожалению, от нашей улицы Бержер это довольно далеко! — вздохнул Генек.
— Что же ты читал на этой триумфальной арке?
— Имена великих вождей наполеоновских времен, — маршалов Франции, — мальчик повторил слова, уже однажды слышанные из уст учителя.
— Имя князя Понятовского, нашего Пепи — видел на арке?
— Париж теперь в такой же мере польский город, как и французский, — отвечает Генек, снова повторяя слова учителя, хотя не понимая их значения. Пан Куць увлекся беседой. Генек отложил перо в сторону.
— Польша вновь будет свободной, но только тогда, когда крестьянин получит землю и свободу. Источник всех наших несчастий — барщина, крепостничество, неволя крестьян и ограничение в правах горожан.
Генек старался понять учителя. До сих пор с ним никто так не говорил. Даже мама. Генек инстинктивно! чувствовал, что учитель говорил о важных делах.
— Франция скажет тебе, каким должен быть каждый народ, каждое общество. Слышал ли ты… — слова лились из уст эмигранта рекой; он нашел терпеливого слушателя.
Но мадам Вуаслен считала, что урок в комнате Генека длится чересчур долго; у нее уже на столе обед — diner. Она приоткрыла дверь и сказала:
— Henri, viens manger! *
Пан Куць вскочил со стула, махнул рукой и сказал:
— Приготовь хорошо урок к следующему разу. Помни, что ты не только музыкант, но и будущий солдат.
