— О нет! Я тогда не был русским гражданином. Я учился в Нанси и в Монпелье; в последнем я получил ученую сгепень.
— Значит, мы могли учиться одновременно; я прошел несколько курсов в Париже. Вы были французом?..
— Я собирался им быть, Я родился болгарином, но не спросив моего разрешения, меня превратили в румына. Моя провинция Добруджа, где я родился, после заключения мира перешла к Румынии.
— Разрешите выслушать вас, — и я вставил в уши фонендоскоп.
Он снял свой порванный и засаленый пиджак и встал на ноги. Я выслушал его. Ничего ненормального. Как я и предполагал, слабость, но без дефектов,
— Я полагаю, что надо дать питание сердцу.
— Только сердцу, товарищ?.. — спросил он с иронией.
— Я так думаю, — сказал я, как бы не приметив ее, — что ваша диета должна быть тоже усилена.
— Разрешите мне выслушать себя?
— С удовольствием, — и я передал ему фонендоскоп. Он быстро прослушал себя.
— Я ожидал, что мое состояние будет гораздо хуже. Большое спасибо. Могу ли я уже надеть пиджак?..
— Разумеется… Остановимся, значит, на том, что надо принимать по нескольку капель дигиталя, не так ли?
— Вы считаете это абсолютно необходимым?.. Я думаю, что мое старое сердце вполне выдержит те несколько дней или месяцев, которые мне осталось жить,
— Я думаю иначе; я думаю, что вы будете жить гораздо больше.
— Не тревожьте меня, коллега… Жить больше! Жить еще больше!.. Должна быть инструкция об окончании; процесс уже не может дольше задерживаться… Затем, затем отдыхать.
И когда он сказал это, имея в виду окончательный отдых, то казалось, что в чертах его лица отразилось почти что блаженство. Я содрогнулся. Эта жажда умереть, умереть скорее, которую я прочитал в его глазах, бросила меня в озноб. Мне захотелось подбодрить его из сострадания.
— Вы меня не поняли, товарищ. Я хотел сказать, что в вашем случае может быть решено продлить вам жизнь, но жизнь без страданий… Для чего-то же привезли вас сюда… Разве с вами не обращаются сейчас лучше?
— Это последнее да, конечно. Об остальном мне уже намекали, но…
Я дал ему еще одну папиросу и после этого добавил:
— Имейте надежду. Со своей стороны и в той мере, в какой разрешит шеф, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы вам не был причинен какой-либо вред. Я теперь же распоряжусь улучшить вам питание; умеренно, имея в виду состояние вашего желудка; мы начнем с молочного режима и с кое-чего более существенного. Можете курить… берите… — И я оставил в его распоряжении все, что оставалось в коробочке.
