— Что и говорить, могуч Сослан, — так ответил Сослан, а сам подумал, что пришла погибель Сослану.
— Расскажи-ка мне о нартских играх Сослана, которые тебе видеть пришлось, — сказал Мукара. — Если сумею я, подобно нартам, сыграть в эти игры, то съем тебя вместе со скотом. Ну а нет — возвращайся домой вместе со скотом, я не трону тебя.
Кое-что я все-таки знаю об этих играх, — ответил Сослан. — Есть такая игра: самые могучие из нартской молодежи оттачивают на черном камне свои мечи, до того оттачивают, что если положить на острие меча волос и дунуть на него, пополам распадается волос. И вот игра состоит в том, что кладет Сослан на чурбан свою голову, и нартские юноши изо всей силы ударяют мечами по его шее. Но Сослану это нипочем, он только смеется, и даже следа не остается на булатной шее Сослана.
И сказал Мукара Сослану:
— Не может слабосильный человек пасти так много скота. Мне кажется, что и меч твой неплох. Поточи-ка его хорошенько да попробуй на моей шее.
— Пусть будет так, как ты хочешь, — сказал Сослан и, улыбаясь, пошел точить свой меч, который и без того был достаточно остер.
Но когда Сослан еще навел его на черном камне, положил на меч волос, то на обе стороны лезвия упал надвое разрезанный волос. Взглянул Сослан на солнце и засмеялся от радости. Взглянул на месяц — от радости заплясал он. «Сейчас отрублю я голову Мукаре!» — так думает он.
Положил Мукара свою голову на дубовый чурбан и сказал Сослану:
— Руби, не жалей сил!
Сплеча, во всю свою силу ударил мечом Сослан, но даже волос не упал с жирного красного загривка великана. Со звоном отскочил меч Сослана, и отлетел кусок от его лезвия.
— Пустяковая эта игра, — сказал Мукара. — Не знаешь ли ты еще какой-нибудь?
Знаю, — ответил Сослан, — Широко открывает Сослан рот, а нартская молодежь пускает стрелы ему в рот. Жует Сослан стрелы и, разжевав, выплевывает их изо рта.
Давай сыграем в эту игру! — сказал Мукара. — Я открою рот, а ты пускай в него стрелы.
Взял Сослан свой лук, и его каленые стрелы одна за другой полетели в рот Мукары. Но, кряхтя, жует великан стрелы Сослана и разжеванными выплевывает их изо рта.
— И эта игра пустяковая, — сказал Мукара. — Не знаешь ли ты еще какую игру, потруднее?
— Есть еще у Сослана игра. У подножия высокой горы он острием вверх втыкает в землю свой меч и со всей силы бросается с этой горы на острие меча своего. И, упершись грудью в острие своего меча, Сослан вертится на нем и после всего этого остается невредим, и очень весел становится он.
