Миновал проподнятость, ввалился в кусты вереса и, выпрыгивая из них, увидел внизу летящий по камням ручей. Еще не веря, что наваждение кончилось, он подбежал к берегу и, наклонясь, окунул лицо в воду. Острые шипы свежо и весело пробежали по коже.
Вдруг вспомнилась молодая синеглазая голова на трухлявом пне и то, с какой ненавистью он ударил ее. Озноб этой ненависти, казалось, и теперь еще не прошел, он чувствовал его. Что-то с ним стряслось, что-то случилось.
Он опять выбрался наверх. В полукилометре вверх по ручью стоял почерневший от старости сруб без окон. Должно быть, это и была мельница. Он побежал к ней, прыгая по валунам, хрустя галечником.
День после грохота, тьмы и потопа опять разгорелся. Тонкий розовый пар струился над дальней лощиной, ручей слепил глаза, и удод в соседней роще горевал как-то покойно, умиротворенно. Солнце клонилось к западу, светило уже косо. Должно быть, он потерял уйму времени.
Мельница стояла ниже переката, очень крутого, почти водопада. Ольха, ивняк, крушина, черемуха плотно окружали ее, оставляя свободной лишь верхнюю часть сруба. Омуток фиолетово поблескивал под ней, радужно пенилась вода, вырываясь откуда-то снизу, точно из-под земли.
Лишь приблизившись, Игорь заметил забор из проволочной сетки, укрепленный на тонких металлических опорах. Не было ни ворот, ни какого-нибудь лаза. Он, продираясь кустами, пошел вдоль забора. Изба-помельня на одно окно, крытый тесом ларь возле нее, белое мощное кольцо жернова с проросшей в середине травой. Из мельничного сруба глухо доносился тяжелый шорох, темный звук плещущей воды вытекал из-под нижних венцов.
Взбираясь на склон, Игорь оступился, его кинуло назад, он ухватился за сетку забора. Где-то за мельницей протяжно и сочно ударил колокол. На крыльцо помельни вышел старик с ружьем.
— Как мне войти? — крикнул Игорь.
Старик молча смотрел на него без всякого выражения на сухом темном лице. Он был в штанах, сшитых, казалось, из тонких полосатых половиков, и черной куртке из грубого сукна, почти войлока.
Игорь, уперев ногу в ячейку сетки и взявшись руками за металлическую перекладину вверху, подтянулся и перемахнул через забор. Колокол снова обронил длинные влажные звуки.
Старик поднял ружье. Сухо лопнуло, ударило в клен над головой Игоря, упала ветка и несколько листьев. Игорь зачем-то поднял ветку и осторожно, медленно выпрямился, не желая показать страха.
— У меня случилось несчастье, похитили сына, — сказал он, держа ветку перед грудью, словно защищаясь ею. — Я слышал, вы знаете, кто мог это сделать.
