– Майор, – окликнул меня офицер Джи, – необходимо очистить площадь, иначе они сместятся к ограждению и покалечатся о силовые поля.
– Да, пожалуй, но управлять такой толпой практически невозможно, а пугать ее мне бы не хотелось. Это может навредить налаживающимся взаимоотношениям.
Джи задумался и, соглашаясь, слегка наклонил голову.
– Капитан, – обратился он к Кровицкому, – прикажите принести что-нибудь в качестве импровизированной трибуны, чтобы меня было видно отовсюду.
– Вождь с броневичка выступить желает! – паясничая, заорал Кровицкий. – Кочетков, неси тумбу из аппаратной.
То, что говорил с «трибуны» Джи, собравшиеся граждане наверняка слышали в телевыступлении Гостя, но внимание, с которым толпа слушала пришельца, просто поражало. Про себя я отметил, что и десантники стоят, не шелохнувшись, словно завороженные речью офицера. Сам я воспринимал ее как логичное и толковое объяснение политической программы нового правительства. Ничего обворожительного, но я – это я. Пусть послушают лишний раз, если нравится.
– Командир, – моя очаровательная связистка вышла из кабинета, где расположился наш с Кровицким штаб, – ротный приказывает начать операцию «Шум дождя».
Романтики. Как и говаривал в свое время Дуэро. «Шум дождя» – это потому, что мы должны были обойти все лавки, торгующие телевизорами, и убедить хозяев выставить свой товар в витринах и на максимально возможное расстояние вверх и вниз по прилегающим улицам включенным. Таким образом, где бы абориген ни находился, он был обречен увидеть выступление Гостя, присутствующее везде на улицах, как дождь, и слышимое там, где не присутствует, как его шум. Такой вот романтичный натиск.
До пятой лавки хозяева от сотрудничества не отказывались. Они с удовольствием выставляли супермодные и дорогие «ящики» прямо на мокрый после ночной уборки асфальт тротуаров, соревнуясь при этом, кто развернет самую длинную «кабельную сеть».
В пятой по счету лавочке произошел неприятный инцидент. Хозяин вышел нам навстречу с дробовиком и, не слушая никаких объяснений, выстрелил дуплетом Дуэро в живот. Испанца отбросило на пару метров, и когда он поднялся, остановить его я не смог. От выстрела «МПТ» строптивый лавочник лишился всех внутренностей, и его место занял помощник, который, побледнев, принялся выставлять товар с такой скоростью, что один из телевизоров просто уронил, конечно же, разбив его вдребезги.
– Странно, майор, – ворчал недовольный испанец, осматривая свой костюм, – что на старичка нашло? Такой благообразный, прямо Санта-Клаус, и на тебе…
