— Ну что, будешь и дальше отмалчиваться?
— Так о чем говорить? — Упоминания о фактах биографии буквально взбесило Кима, но в то же время он понимал, что сейчас не время проявлять свое раздражение.
Старлей нагнулся над Кимом и, четко разделяя слова, начал говорить:
— В восьмом переходе семь часов назад патрулем были обнаружены двое военнослужащих с тяжкими телесными повреждениями, там же находился и ты. По предварительной информации…
Тут резко открылась дверь, и в палату влетел капитан.
— Что здесь происходит? — рявкнул он. — Старший лейтенант, потрудитесь объяснить.
— Производится предварительное дознание по факту зверского избиения военнослужащих.
Капитан вопросительно взглянул на Кима.
— Господин старший лейтенант пытался освежить мою память и рассказать, что я делал семь часов назад в восьмом переходе.
У особиста отвалилась челюсть, такого поворота он не ожидал, до него сразу дошло, какие последствия вызовет такая интерпретация его действий. Ведь это он настаивал, чтобы расследованием инцидента занималась военная прокуратура, хотя следователи прокуратуры, скажем прямо, не очень жаловали особистов, так как те частенько перебегали им дорогу, поэтому ни один следователь при случае не упустит возможности «вставить пыжа» особистам. А здесь такая возможность — заинтересованная сторона пытается повлиять на ход следствия.
Капитан аж хрюкнул от удовольствия:
— Вот как? Может быть, господин старший лейтенант поделится и со мной такой ценной информацией. Кстати, а откуда вам все известно? Вы уж не сочтите за труд, рапортец следователю напишите, а я тоже черкну на досуге, а то совсем забыл, как это делается.
— Рядовой Томов неправильно меня понял, я всего лишь поинтересовался его состоянием.
— Да-да. Конечно. Зачем спрашивать у медиков, они ни черта в этом не понимают, — ерничал капитан с довольной ухмылкой. — Ну да ладно. Пойдемте, уважаемый. Военнослужащему, причем, замечу, зверски избитому, надо пройти обследование, лечение у него будет, наверное, дней десять, так что в строй он станет не скоро.
Выходя из палаты, капитан оглянулся и подмигнул Киму. Немного поразмыслив над словами капитана, Ким понял, что, по существу, тот дал ему указание — болеть не менее десяти дней. Ну что ж, болеть так болеть.
На третий день к Киму пришла делегация в составе уже известного старшего лейтенанта, капитана и молодой девушки, судя по форме — представителя военной прокуратуры.
— Рядовой Томов, — представил капитан Кима.
