– Вы росли в роскоши, – сказала Мередит с натянутой улыбкой, – окруженный заботой и вниманием. Вы наследник герцогского титула. Боюсь, мне трудно будет с вами тягаться.
– Возможно, – пожал плечами Филипп. – Но богатство и титул еще не гарантируют счастья.
Его слова прозвучали серьезно и грустно, и Мередит подумала, что, наверное, он убедился в этой истине на собственном опыте. Ее любопытство было задето, но она не решилась продолжить этот разговор, боясь, что он приведет к новым вопросам, на которые она не сможет ответить правдиво. А именно сегодня, впервые за многие годы, ей тяжело было бы лгать.
Мередит опустила взгляд на пол и обнаружила, что оборка ее юбки лежит на колене Филиппа и светло-желтый муслин красиво контрастирует с синей тканью его шаровар. Эта картина показалась ейтакой странно волнующей, что она не могла отвести от нее глаз.
– Какой вы были? – вывел ее из задумчивости голос Филиппа.
Она вопросительно посмотрела на него и встретилась с его внимательным, пытливым взглядом:
– О чем вы?
– Ребенком. Каким вы были ребенком? Что вам нравилось? Как жила ваша семья? – Он несмело улыбнулся. – Мне давно уже хочется об этом узнать.
Картины, которые Мередит много лет пыталась забыть, снова промелькнули перед ее внутренним взором. Ей очень не хотелось лгать этому человеку, но у нее не было выбора. Стараясь не поддаваться чувству вины, она поведала ему ту самую фальшивую историю, которую знала наизусть.
– Мое детство было обычным и вполне счастливым, – привычные слова сами слетали у нее с языка. – Мы не были богатыми, но и бедными нас нельзя было назвать. Мы довольно часто переезжали с места на место, потому что этого требовала работа отца: он был домашним учителем. После его смерти мама поступила гувернанткой в одну богатую семью в Ньюкасле. Я жила с мамой, а когда она умерла, переехала в Лондон и стала свахой.
– У вас нет ни братьев, ни сестер?
– Нет, к сожалению. – Мередит улыбнулась и попыталась отвлечь разговор от собственной особы: – В отличие от вас. Вам повезло, я всегда хотела иметь сестру.
– Мне и правда повезло. Если бы не Кэтрин, мое детство было бы совсем унылым. – Заметив ее удивление, Филипп добавил: – Материальное благополучие и счастье – совсем не одно и то же, Мередит.
Что мешало ему быть счастливым? Она проводила дни, мечтая о том, что ему досталось с рождения: о нормальной семье, о достойной жизни, о безопасном доме. Чего же ему не хватало?
В такой обстановке, – он сделал жест рукой, будто обводя им весь дом, – я был несчастен.
