– Чем мы можем помочь? – спросила Мередит. Филипп объяснил, что надо делать.
– Мы уже собрали большую часть осколков, – сказал он. – Когда закончим с этим, начнем проверять, что пропало из открытых ящиков. – Филипп подумал, что Годдарду с его больной ногой будет трудно работать, стоя на коленях, и, понимая, что молодой человек скорее умрет, чем признается в этом, предложил: – Я думаю, надо осмотреть всю территорию склада. Возможно, мы найдем какие-нибудь следы. Пойдете со мной, Годдард?
На щеке Альберта дернулся мускул, и Филипп легко прочитал его мысли. Юноша, конечно, понимал, почему было сделано это предложение, проклинал свою физическую слабость и очень хотел послать лорда Грейборна к черту. Наконец он нехотя кивнул.
Филипп медленно пошел по лабиринту между рядами ящиков, намеренно удаляясь от того места, где оставались Мередит с герцогом. Когда они отошли настолько далеко, чтобы их не могли услышать, он остановился и повернулся лицом к Годдарду.
– Вы хотите что-то сказать мне. – Это был не вопрос, а утверждение.
Лицо молодого человека медленно покраснело, и, взявшись рукой за ящик, чтобы не потерять равновесия, он выпрямился и посмотрел прямо в глаза Филиппу:
– Мне не нравится, как вы на нее смотрите.
Филипп не стал притворяться, что не понимает. Он, черт побери, отлично знал, как он смотрит на Мередит, и не мог осуждать Годдарда. Он сам был бы крайне недоволен, если бы кто-нибудь смотрел на нее с таким же неприкрытым вожделением. К тому же Филипп не мог не сочувствовать Альберту. Хотя он сам и не был инвалидом, но в юности тоже страдал от своей неуклюжести и физической неловкости. Он еще не забыл боль, которую испытывал тогда.
Сейчас Филипп уже был уверен, что Мередит не влюблена в Годдарда, хотя и относится к нему с глубокой нежностью. Она не из тех женщин, которые могут целоваться с одним, если их сердце принадлежит другому. Какие же отношения связывают ее с Альбертом?
– А мне кажется, что вы ее любите, судя по тому, как вы смотрите на нее, – спокойно сказал Филипп, не отводя от Альберта внимательного взгляда.
– Люблю, можете не сомневаться! И могу защитить ее, если понадобится. Например, от наглых аристократов, глядящих на нее, словно она лакомый кусочек, который они хотят попробовать, а потом выплюнуть, когда вкус им надоест.
– Это не входит в мои планы.
– Вот как? – Альберт воинственно выпятил подбородок. – А что же тогда вы собираетесь предпринять?
– Это касается только меня и Мередит. Но я понимаю ваши чувства и хочу заверить вас, что я... Что она мне небезразлична. И я ни за что не причиню ей вреда.
