Он протянул руку, чтобы коснуться ее, но Мередит быстро отступила так, чтобы между ними оказался диванчик. Ей было трудно сказать то, что она уже сказала. Если он прикоснется к ней, ее решимость рухнет. Но Филипп не сделал второй попытки. Вместо этого он взял с каминной полки свои очки и надел их.
Стиснув руки, Мередит выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза:
– Что ж, я действительно не могу отрицать, что нахожу вас привлекательным.
– И я не могу отрицать, что нахожу привлекательной вас. Даже слишком привлекательной.
Она мгновенно вспыхнула, вспомнив, как его возбужденная плоть прижималась к ней.
– Как бы то ни было, но вчера вечером в Воксхолле вы сами сказали, и я согласилась с вами, что повторение подобного следует считать непоправимой ошибкой.
– Я просто озвучил вашу точку зрения на ситуацию. Сам я так не думал и не думаю.
– Пустая болтовня. Суть в том, что мы не должны поддаваться этому влечению.
– Почему?
– Почему? Вы сами должны понимать, что это невозможно. Я могу назвать десяток причин.
– Так приведите их, пожалуйста, потому что я не вижу ни одной. – Филипп прислонился спиной к камину и скрестил руки на груди: – Внимательно слушаю вас.
– Вы опять смеетесь надо мной!
– Напротив, я совершенно серьезен. Вы сами признали, что нас влечет друг к другу. Я думал, что смогу справиться с этим, но сейчас мне совершенно ясно, что я ошибался. И я очень хочу узнать, куда приведет нас это взаимное влечение. У вас, кажется, есть возражения. Изложите их, пожалуйста.
– Но в этом-то все и дело! Впереди тупик.
– Могу я еще раз спросить вас – почему?
– Вы специально не желаете ничего понимать? Куда оно может привести? Вы связаны обещанием жениться. Я должна подыскать вам подходящую невесту. И надеюсь, что уже через пару недель у вас будет достойная жена. Давайте будем честными друг с другом. В вашей жизни совершенно нет места для меня. Я не могу стать вашей женой и не хочу быть вашей любовницей.
Последовавшее молчание нарушало только тиканье часов на камине. Прошла почти минута, прежде чем Филипп заговорил:
– Если предположить, что мне удастся избавиться от проклятия, могу я полюбопытствовать, почему брак со мной кажется вам таким тяжелым испытанием?
Боль и обида, которые Мередит расслышала в этом вопросе, заставили ее сердце сжаться.
– Та, которую вы выберете, – тихо произнесла она наконец, – будет очень счастливой женщиной. Я не сомневаюсь, что из вас получится прекрасный муж и... отец. И несомненно, это будет женщина, равная вам по рождению и по положению. Я совсем не такая. И даже если бы я была такой, то, как я вам уже говорила, у меня нет намерения выходить замуж.
