Ираида Васильевна тоже сделала маленький шажок ему навстречу:
– Команда вспомогательной станции “Арамис” в составе Ираиды Монаховой - начальника и космобиолога, Симоны Жервез-Агеевой - кибер-механика, Ады Шлезингер - уполномоченного по досмотру грузов и Паолы Пинкстоун - стюардессы рада видеть вас у себя на борту. Сейчас прошу всех пройти в боксы биологической обработки, после чего прошу вас в салон.
И Ираида Васильевна улыбнулась так по-домашнему, поземному, что американцы не могли не ответить ей тем же, и тоже улыбнулись: капитан - сдержанно, второй пилот - ослепительно, а Пино - криво, как всегда.
– Нет ли у вас на борту живых существ, капитан? - задала Ада традиционный вопрос.
– Нет. Груз - контейнеры с кормонилитом. Все данные о характере груза, в том числе и о его активности, в бортовом журнале.
Формальности были окончены, космолетчики поступади в распоряжение Ираиды Васильевны, теперь уже не командира, а врача.
– Прошу вас. - Она повернулась и пошла в правый коридор, и трое в скафандрах тоже повернулись и послушно затопали рядом с ней.
Симона щелкнула пальцами -по синтериклону:
– Что новенького, Мортусян?
Тот поотстал, поднял руку к затылку и почесал гермошлем.
– Да вот говорят - на вашей “Аляске” клопов развели…
Симона махнула рукой, устало промолчала - редкий случай, и, проводив глазами космолетчиков, пошла снимать глупый, небесного цвета, костюм. Когда эти парни вылезли из своей телеги, все стало на свои места, и пропало то смятенное, неразумное и тревожное предчувствие, что “Бригантина” - вовсе не “Бригантина”, а другой, оплавленный и изуродованный корабль, вернувшийся вопреки всякой логике и математике и благодаря какому-то парадоксу Пространства, который должен же, черт побери, существовать, для таких людей, как ее Колька…
День первый
НЕМНОГО ПОЛИТИКИ
Два одинаковых золотисто-коричневых “гнома”, работающих по зеркальной программе, подали фрукты. Дэниел отказался; Мортусян потянул огромную кисть винограда, которая позволила бы ему до конца вечера не вступать в разговор. Санти выбрал на редкость аппетитный персик и, живо обернувшись влево, хотел было предложить его Паоле, но наткнулся на синтериклоновую пленку и так естественно упомянул чертей в количестве что-то около четырехсот штук, что все засмеялись.
– Простите, мисс, - проговорил он, великолепно смущаясь, - надеюсь, вы дадите мне возможность загладить мой промах где-нибудь на Земле?
“Вот как славно, - искренне порадовалась Ираида Васильевна,-и голубой “космический” костюм Паше к лицу, и этот румянец…- И сам 0'Брайн улыбается. Все будет хорошо, все еще будет хорошо”.
