Мира уже давно сопела рядом, а он, широко раскрытыми глазами глядя в черную пустоту потолка, строил воздушные замки. Когда-то от сильного умственного напряжения он уставал, потом под влиянием Миры перестал особенно мудрствовать, все перепоручил ей, но теперь ситуация настолько была необычной, что в его голове вдруг сами по себе стали строиться грандиозные планы. Они собирались в его подкорке, словно стаи черного воронья, идея претворения в жизнь этих планов пьянила почище французского шампанского. После семейного ужина и ванны, в крахмальной белизне простыней, до глубокой ночи они, как два заговорщика, обсуждали ситуацию: «Я хочу здесь жить, мы будем их любить, ухаживать за ними, а потом они нам все завещают. Ладно, положим на это лет пять, но зато потом…» Мирочка от радости зажмурилась и зачмокала губками, как ребенок, она была слишком добра, потому что предлагала постепенный план внедрения в «рай». Она даже думала развестись с Шуриком и женить на себе графа. Она видела, как он посматривал на ее декольте. Или можно наоборот, сделать так, что старикашка неожиданно помрет, а Шурик женится на старушке. Еще можно подумать и подключить ее папу-маму из Израиля. Но все это требовало времени, переселения в Париж, нахождения работы и с огромными трудностями переоформления вида на жительство. И потом, каким-то сверхчувством они сознавали, что комедию с нежностью, семейственностью и полным растворением в этом высшем свете долго ломать им не придется. Не удастся сыграть Мире второй раз Снегурку, а Шурику доброго Деда Мороза. Вот почему они предпочитали действовать стремительно. Ведь пока никто из окружения благородных родственников не знал об их существовании, и следы замести будет легко.
Шуре было чудно слушать сегодня разговоры о вечной России, вере, царе, отечестве. Он не представлял, что есть русские эмигранты, которые сохраняют любовь к этой мудацкой стране. А может быть, они все завербованы КГБ и потому пропаганду жахают? Ясно, они агенты влияния. Он слышал от разных русских (особенно от тех, кто на радио «Свобода» работал), что среди эмиграции полно кагэбэшников. Как могло получиться, что этот Сергей Сергеевич воевал, в плену был, в международных организациях состоял, в политике разбирается, знает все об СССР, а в будущее России верит? Хрен знает, какую лапшу он весь вечер на уши вешал, плакался, что перед смертью хочет посетить Москву! Шамкал о какой-то вине перед страной, долге, православии. Видел я в гробу это православие. Глупость все это.
