В космофоне размеренно прозвучал металлический голос автомата:
— Есть Титан! Они готовы.
И тотчас на вершине Концевого Параболоида возник яркий зеленый шар — сигнал начала эксперимента.
Кедров не сводил взгляда с большого, во всю стену, круга цезиевых часов, стрелка которых отсчитывала последние секунды. Вот она коснулась деления «нуль». Автоматически включился Командный робот. Точно такую же операцию проделал и его коллега на далеком спутнике Сатурна, в двух миллиардах километров отсюда. Аура, крепко сжав пальцами звукоприемный шлем, старалась уловить только одну мелодию — голос Главного Нейрона, едва пробившийся сквозь тысячи сигналов, испускаемых приборами Концевого Параболоида. И не только уловить, но и довести до совпадения, резонанса, с ответной мелодией, которую испускал Командный робот Космотрона. В момент резонанса включится электромагнитное поле ускорителя. Точным движением Аура возбудила группу искусственных биоклеток, вмонтированную в электронную схему Биоробота, и замерла, обратившись в слух. Вскоре она отчетливо восприняла мелодию Главного Нейрона. Мелодия была так чиста, окрашена такой глубокой, почти человеческой тревогой, что сердце Ауры дрогнуло. Ей почудилось, что бесстрастный автомат взволнован какой-то опасностью и зовет на помощь… Она беспокойно взглянула на пульт, где светились бесчисленные шкалы приборов. Нет, кажется, все в порядке.
Мелодии слились. Концевой Параболоид украсился разноцветными сигналами сторожевых роботов. Сверхплотный шнур протонов начал свой бег в разгонном туннеле. Триллионы киловатт энергии неиссякаемой лавиной ринулись в Космотрон, сжимая его электромагнитную «пружину». За доли секунды обежав Меркурий по экватору, протоны в конце каждого оборота получали все более мощный толчок. Цыба, словно фокусник, проделывал угловатые, но безупречно точные манипуляции на клавишах энергопульта, искусно варьируя резервами энергии. Все ближе скорость протонов подходила к световой…
В Главную Башню поступило сообщение актинометрической обсерватории. Обычное сообщение: на Солнце начался цикл особенно бурного роста протуберанцев. Борак, сидевший у экрана связи, прослушал сводку и пожал плечами:
— Ну и что?… Подумаешь, невидаль. Протуберанцы…
И рассеянно взглянул на колоссальные вихри материи, вставшие по краям солнечного диска. Сквозь защитное вещество башни они казались тускло-желтыми, совсем незаметными.
А потом в Главную Башню ворвался Макролев, на ходу сбрасывая шлем.
