Вообще-то этот юнец мог бы сыграть и положительную роль: Панова ему не одолеть, но будет очень хорошо, если тот узнает, что за ним охотятся. Дадим-ка «зеленому» искателю приключений приблизиться, тогда этот гусь-перебежчик наверняка начнет вести себя скромнее. Время не ждет, очень возможно, что некто другой уже готов к прыжку, и Гардину нужно переходить к действиям. Пускай он провалится, и тогда Алексу придется выбирать: наконец-то начать говорить или жить в постоянном страхе. Кроме того, планируемая операция содержит еще одно несомненное преимущество: возникнет вполне обоснованная причина перевезти перебежчика в другое место и усилить охрану, не раскрывая источник информации.
Кей вызвал адъютанта:
– Лейтенант, вы помните израильского журналиста, появившегося здесь пять дней назад?
– Господин адмирал спрашивает о журналисте, который приехал на базу в ознакомительных целях для продолжения работы над книгой о наших секретных службах?
– Именно… Мне представлены донесения о его повышенном интересе к некоторым чрезвычайно важным объектам. Проверьте, пожалуйста, его документы.
Проверить документы на профессиональном языке означало: «надавите».
– Есть, сэр!
* * *
Седьмой день моего пребывания на этой быстро осточертевшей базе ничем не отличался от предыдущих шести. Утреннее «вхождение в профессию» с непременным интервью в кабинете официального представителя какого-то мудреного отдела сменилось шатанием среди однообразных серо-коричневых строений. Присутствие на территории потенциального врага не было санкционировано: журналисту не надлежит проявлять излишнее любопытство. Однако секреты свои они стерегут исправно: всюду, куда вход посторонним воспрещен, войти практически невозможно. Что же предпринять?
Но события начали ускоряться без моего участия.
Стук в дверь отозвался в голове тяжелым эхом. Часы показывали пять утра, и не могу сказать, что я охотно пошел открывать дверь.
На пороге стояли полицейские в военной форме. Чего хотят эти идиоты? После проверки документов и нескольких формальных вопросов ночные посетители сообщили о том, что разрешение на посещение мне выдано ошибочно. От имени руководства мне приносится извинение за вынужденные неприятности и предлагается в течение суток покинуть пределы базы.
Час от часу не легче! О продолжении подготовки к операции не могло быть и речи, необходимо было срочно приступать к делу. Собранного материала слишком мало, но времени уже нет… Где-то произошел сбой. Неужели Рафи все-таки подставил меня? Или кто-то из его конторы? Нет. Людям нужно верить, даже таким, как он. А может, он прокололся? Сейчас это не имело никакого значения. Выход один – действовать немедленно, а там – будь что будет. На этом свете происходит только то, что должно произойти, как написано в святых книгах. Все предопределено, и мы можем выбрать только путь, по которому идем.
