– Но зачем? - спросил Эвансон и налил из термоса кофе.
Было уже поздно, здание опустело. Только у них в лаборатории надрывно выла лебедка.
– Кто знает? Может, им нужен еще алюминий? Какова бы ни была причина, ясно, что они хотят проникнуть в нашу Вселенную. Может быть, их собственный мир в опасности. А может быть, они нам настолько чужды, что мы вообще не в состоянии понять их мотивы.
– А зачем же нам их зацеплять? - упорствовал Эвансон.
– Ну как ты не понимаешь? Если мы втянем кусок их Вселенной в нашу, они не смогут пользоваться отверстием. Оно будет закупорено. А чем больше кусок, который мы втащим, тем большее напряжение будет испытывать структура их Вселенной. Тут уж им придется не сладко. Мы будем хозяевами положения. Им придется поделиться с нами своими знаниями. Может, мы тоже хотим строить отверстия в их мир и изучать его! А если они не согласятся, мы просто разрушим их Вселенную.
– Но ты ведь даже не знаешь, что они здесь делают!
Коллинз пожал плечами и сделал на балке еще отметку. Балка мерно гудела.
– Нельзя было так рисковать, - с досадой сказал Эвансон. - Я не имел на это права. Я разрешил тебе все это под мою личную ответственность, на основе наших данных… Хотя каких там данных! Их, можно сказать, нет!
Коллинз выколотил трубку.
– Другого-то у нас ничего не получается.
– А я говорю, что это неверные данные. Я считаю, что надо немедленно отпустить эту балку и подождать Чалмерса. Он будет утром.
Коллинзу тоже было не по себе. Когда он зажигал новую трубку, руки у него дрожали.
– Не можем мы ее теперь отпустить. Натяжение слишком большое. Как, интересно, ты предлагаешь открутить эти болты? Даже если резать ее автогеном, все равно меньше чем за двадцать минут не управиться. А когда эта балка лопнет, она разнесет весь институт.
– Но ведь опасность такова, что…
Эвансон кивнул на лебедку. Лоб у него был в испарине.
– Ты же поставил на карту нашу собственную Вселенную!
– Да заткнись ты! - зло оборвал его Коллинз. - У нас уже нет выбора и времени на разговоры тоже. Мы уже начали, и все тут. Когда схватишь тигра за хвост, деваться некуда, остается только держать покрепче.
Эвансон взволнованно ходил по комнате.
– А не кажется тебе, - вдруг спросил он, - что преимущество-то на стороне тигра? Ты подумай, если все пойдет в обратную сторону, что они сделают с нашей Вселенной!
Коллинз пустил дым к потолку.
– Ну так слава богу, что мы первые…
Он не окончил фразу, и Эвансон увидел, как его лицо медленно белеет.
