– Женэ, спишь?
– Нет, - буркнул француз, - и едва ли засну.
– Почему? Здесь же явно безопасней, чем по ту сторону болота.
– Не убежден. Ты же знаешь, я не неврастеник, но вот подымается в сердце беспричинная, непонятная тревога.
Брегг сел, обхватив колени руками.
– У меня то же самое. Думал, обычный, приобретенный в сельве страх, - ан нет. Здесь не сельва пугает.
– А что?
– Какое-то подсознательное предчувствие. Что-то должно случиться. Нехорошее, страшное.
– Мистика.
– Но ведь и ты боишься.
– Может, микроклимат другой? Длительное влияние радиации?
– Так действуют же таблетки…
– Они оберегают кровь, но не защищают нашу психику.
И тут вдруг Санчес приподнялся и сел на своем ложе.
– Может, будем говорить по-испански, сеньоры?
– Мы вас разбудили, профессор? Простите, - извинился Женэ.
– Я уже давно проснулся и не из-за вашего разговора. Просто защемило сердце.
– Нездоровится?
– Нет, что-то беспричинное. Не то тоска, не то страх. А почему, не знаю. На нервную систему не жалуюсь. Да и пугался я только тогда, когда опасность была реальной, ощутимой, - проговорил Санчес с тревожно звенящими нотками в голосе, - а здесь словно в старинном замке, где вот-вот должно появиться привидение.
– Да и у нас похожее состояние, - сказал Женэ.
– Может, это из-за близости урановой руды?
– Я уже предположил это, а Брегг не согласен. Все же лучше разведать, откуда следует ждать привидений.
Француз зажег фонарик и не спеша подошел к краю уступа. Крохотный огонек не пробивал темноты, а над черной бездной каньона не горели даже звезды. Вероятно, их скрыл поднимающийся из глубины каньона туман.
– Осторожнее ходите завтра по краю уступа, - предупредил Женэ, возвращаясь. - Там кустарник какой-то странный. Будто без корней. Густые шарообразные сплетения очень жесткой травы. Я тронул ногой один куст, легонько так тронул, а он тут же взвился и пропал в темноте.
Сообщение встревожило. Бреггу хотелось вскочить и палить в ночь, во тьму, в туманную бездну каньона. На секунду показалось, что по ребру уступа, над кустами, проскользнуло что-то белесое, еле заметное в темноте. Все трое напряженно вглядывались в темноту, боясь пошевелиться. Ничего. Значит, почудилось.
А как долго еще до рассвета!
III
Бельгиец проснулся первым. Ему показалось, что кто-то коснулся его влажным холодным носом и смрадно дохнул. Что это: во сне или наяву? Брегг протер глаза и приподнялся на локте - никого. Ни одной живой твари, только невысокие пузатые кусты на краю уступа.
