Людей в ауле Чишили накопилось уже видимо-невидимо. Размещали их в наскоро сплетенных из ветвей орешника шалашах и в отбитых у бичераховцев палатках. Начались затруднения с продовольствием, но острее всего ощущалась нехватка оружия…
Сложным был душевный настрой у Али-Баганда в эти тревожные дни. С одной стороны, он был счастлив — недавно полученная им бумага подтверждала, что он принят в члены партии большевиков. Это событие согревало его. Радовало и то, что горцы начали прозревать и вот идут в стан борцов за народное дело, идут к нему, как к своему человеку. И пароль для всех прибывающих один. На вопрос: «Кто идет?» — отвечают: «Народ идет». Народ идет! И это радость. Но есть на сердце Али-Баганда и печали. Одна — это та, что нет пока оружия, а без оружия, как бы ни были воинственны его сподвижники, не много навоюешь… Тревожится Али-Баганд и о своей жене Шахризат. Она осталась в ауле Киша, а там сейчас турки.
Но о жене он тревожился недолго. Словно услыхав его зов, она неожиданно появилась в Чишили. Прискакала на разгоряченном коне, как из сказки, и… рассказала обо всем, что с ней приключилось. Да, да, она была той самой горянкой, что так смело вступила в противоборство с турецким юзбаши Ибрахим-беем, а потом умчалась на коне Саида Хелли-Пенжи.
Али-Баганд не мог скрыть своего восхищения перед отвагой жены. Но комиссара заинтересовал не столько рассказ Шахризат, сколько конь, на котором она прискакала.
— Откуда у тебя эта лошадь? — спросил он.
— Не знаю, чья она, на мое счастье оказалась под рукой.
— А хозяин ее кто, Шахризат? Это очень важно, постарайся вспомнить.
— Стоял там один, в черном башлыке, со шрамом на лбу, он все что-то к туркам подбирался, — кажется, это его…
— Со шрамом на лбу, говоришь? Значит, я не ошибся, это конь Саида Хелли-Пенжи.
— Да пусть хоть самого шайтана. О нем ли сейчас надо говорить? Ты, похоже, не рад, что я вырвалась из этого ада? Может, уж пусть бы звери в фесках обесчестили и убили меня?
— Ну что ты говоришь! Конечно, я рад, что ты спаслась и теперь со мной! Просто, понимаешь, случилось то, чего я очень боялся…
— Что именно?
— Это конь того человека, который поехал с Хасаном из Амузги. Я послал их с важным заданием.
— Думаешь, он предал Хасана?
— Боюсь худшего.
— Но этого быть не может, чтоб не стало Хасана. Нет, нет!..
— И все же… Надо спешно что-то предпринять. А что?.. Позови-ка ко мне Умара из Адага! — приказал комиссар Али-Баганд своему младшему брату Муртузу-Али, который постоянно находился рядом с ним.
