— Должно быть, всего царапина?
— Позволь мне перевязать ее.
— Перевязывай. Я даже готов помочь тебе, хотя ты трижды достоин смерти. Не из жалости, просто ты мне еще нужен. Не ожидал я так скоро тебя встретить.
Хасан слез с коня, подошел к Саиду Хелли-Пенжи и помог ему перевязать руку.
— Похоже, я отвоевался, — проговорил Саид. — Куда теперь податься? Кроме тетки, никого у меня не осталось…
— У тебя еще есть родные. Вот не думал…
— Она глубокая старуха. Вырастила меня и выходила, когда оспой болел…
— Ну, поговорили, и хватит. А теперь ближе к делу: — признавайся, где коран с медной застежкой?
— Будь он трижды проклят, из-за него я теперь калека.
— У негодяев, говорят, как у собак, все быстро заживает. Так где коран?
— Не знаю.
— Я бы не советовал тебе понапрасну отнимать у меня время. К тому же, если ты хочешь, чтоб твоя старуха тетка еще раз тебя увидела, говори все, как было… Итак, ты убил Абу-Супьяна и завладел кораном?..
— Да не убивал я его, говорю же. Это один из двух моих спутников всадил в него кинжал. Ты же знаешь, что я с кинжалом дела не имею.
— Где коран?
— В ту самую минуту, когда мы у Куймурской башни извлекли из-под земли шкатулку, в нас кто-то стрелял. Спутники мои полегли там, а я — видно, так угодно аллаху — пока остался в живых. В момент, когда я бежал от преследователей, шкатулка выпала у меня из рук.
— Что в ней было?
— Я даже не успел открыть ее.
— А коран где?
— Остался там, у ямы.
— Кто мог в вас стрелять?
— Люди этого негодяя, Исмаила. Заплатит он мне, кровожадный клоп! Я доверился ему, попросил, чтобы прочитал надписи на полях корана, а он, проклятый… Ты можешь мне не верить, но это истинная правда. И если бы я сейчас просил тебя оставить мне жизнь, то лишь для того, чтобы разделаться с Исмаилом!
— Зачем мне-то на тебя пулю тратить? Сыновья Абу-Супьяна свершат над тобою свой суд.
— Возьми меня с собой, Хасан из Амузги, я пригожусь тебе!
— Нет уж! Дороги наши разошлись навсегда!
— Не веришь больше?
— А как ты думаешь?
— Я понимаю…
— При первом удобном случае снова предашь меня. Ты ведь не можешь иначе. Природа вложила в тебя дьявольскую душу.
— Я этого не сделаю. Но тебя, конечно, теперь не убедишь.
— Благодари и на этом. Молись за свою старую тетку и поезжай к ней, — может, она тебе скажет, как дальше жить. Прощай.
— А ты мне нравишься, Хасан из Амузги.
— Смотри не влюбись.
— Я говорю правду. И ловок же! Как тебе пришло в голову, что я могу оказаться в этом ущелье?
