— Хасан из Амузги, твое слово дорого нам, но есть ведь еще и наше слово. Убийце — смерть! И он умрет! Здесь, сейчас! Скажут, что гора у горы в гостях была, поверь. Но верить, что у этого человека изменится натура, — бессмысленно!..
— Вы не хотите внять моим словам, братья, ну что же… Будь по-вашему! Но… только после того, как вы одолеете меня, братья мои! Только после этого вы расправитесь с ним! — и он рывком выхватил из-за пояса наган и кинжал.
В решительные минуты Хасан из Амузги становился похожим на леопарда, почуявшего опасность. Он яростно сверкнул глазами, готовый к прыжку.
— Итак, достойные сыны Абу-Супьяна, я к вашим услугам.
И в руках у четырех братьев вдруг оказалось оружие. Ни Умар из Адага, ни Мустафа сын Али-Шейха пока не принимали участия в споре. Кто прав, а кто виноват, понять было не легко. Пожалуй, обе стороны были одинаково правы. Но и Умару и Мустафе было понятно одно: что в столь ответственное время и горячность Хасана из Амузги, и настойчивость сыновей Абу-Супьяна не в пользу общему делу.
Больше других всем происходящим была встревожена Муумина. Она не могла понять, почему Хасан так усердно защищает этого недостойного человека, зачем заступается за него. Муумина во время перепалки Хасана с сыновьями Абу-Супьяна заметила, как насторожился Саид Хелли-Пенжи, пытался перехватить ее взгляд, чтобы взглядом же просить ее забыть все, что с ней произошло. Он понимал, что, если она скажет, как он, Саид, хотел с ней обойтись, Хасан не станет его защищать.
Муумина подбежала к Хасану, который стоял широко расставив ноги, взъерошенный и готовый в ответ на любое движение метким ударом сразить нападающего.
— Не надо, Хасан, не надо, желанный!.. — взмолилась девушка.
— Муумина, не подходи, прошу тебя!..
— Неужели вам тесно на этой большой земле? Почему вы все ненавидите друг друга!.. — Муумина сглотнула горькую слюну и всхлипнула… — Если вы не можете обойтись без крови, так убейте меня и успокойтесь. За меня вам никто не станет мстить, я бедная дочь слепого отца… Насытьтесь моей кровью, и будет вам… — утирая слезы полой бешмета, она опустилась на колени.
— Встань, Муумина! — подошел к ней Мустафа. Затем, обернувшись к Хасану, сказал: — Мне дороги сыновья Абу-Супьяна, как дорог и ты, Хасан из Амузги. Но позволь узнать, где гарантия, что этот человек, привыкший убивать из-за угла, предавать любого, — что он еще раз с легким сердцем не предаст тебя или нас?
— Он должен достать у Исмаила шкатулку с ключом. Он знает, где она находится и достанет ее… — сказал Хасан из Амузги.
