Сильная судорога встряхнула тело мужчины. Лицо и шея из мертвеннобледных стали ярко багровыми, глаза словно всплыли, заплескались уже не в глубине, а на поверхности черных ям… Обеими руками незнакомец вцепился в воротник своего свитера и дернул его вниз. Прочный добротный трикотах промышленной вязки с треском порвался. Раздирая ткань на груди и расцарапывая в кровь кожу, мужчина корчился на полу, бился головой о паркет, стонал, хрипел…
Родька оцепенел, не чувствуя уже ни страха, ни удивления. Он больше не сомневался, что приступ закончится превращением этого изможденного странной болезнью маньяка в тошнотворное чудовище, которое просто разорвет мальчишку на части… Родька и времени счет потерял, не видя и не слыша ничего, кроме отекшего посиневшего от удушья лица и хрипло каркающего голоса.
— Дай руку, — прохрипел незнакомец и протянул Родьке трясущуюся ладонь с окровавленными ногтями. — Дай мне руку!..
Родька плохо понимал, что еще надо от него мучителю.
— Дай руку или придавлю!.. — мужчина сунул ему ладонь.
Родька машинально подал руку, и незнакомец сжал ее.
И нестерпимая боль электрическим разрядом пробежала от кисти к плечу и ударила мальчика в самое сердце, заставляя прогнуться, запрокинуть голову, задохнуться… От ужаса Родька не сразу смог закричать. Новый прилив странной, острой, грызущей боли с силой бросил его на пол, разбив лицо…
Все, чего Родька желал, это вырваться из капкана. Чтобы не было так больно! Никогда за свою короткую жизнь он не испытывал такого ужаса и такой сильной боли! Он отчаянно рыдал, дергая рукой в слабых попытках вырваться из мощной ладони, через которую пришла такая нестерпимая боль…
Даже когда боль внезапно отпустила его, он долго не мог заставить себя успокоиться. Преодолевая судороги и ломоту в груди, Родька приподнял голову, осторожно встал на колени, взглянул на лежащего рядом мужчину и в ужасе отвернулся. Желудок словно оборвался, похолодел, противно запульсировал…
Вот он и мертвец. Мертвее мертвого, и не просто рядом. Мертвец крепко держал его за руку.
Незнакомец лежал, широко раскинув ноги, прижимая свободную руку к изодранной груди. Его безволосая грудь сочилась кровью: умирающий немного не докопался до собственного сердца. Все еще синее раздувшееся лицо было таким страшным! К тому же мертвец стал совершенно неузнаваем, и если бы Родька не был уверен, что все это время похититель не выпускал его руку, он счел бы, что рядом лежит труп совсем другого человека…
