– Ты еще тут? – раздался над Аниным ухом грозный мужской голос.
Она вздрогнула и, замирая от ужаса, подняла глаза. Как она и ожидала, над ней нависал грозный милиционер Стас, тихонько спустившийся с четвертого этажа и вставший за ее спиной.
– Опять, скажешь, задремала?
– Ага, – глуповато улыбнулась она.
Он сокрушенно покачал головой и вполне миролюбиво спросил:
– Откуда ж ты такая взялась?
– Из собеса, – как всегда невпопад ответила Аня, но, поняв свою оплошность, поправилась: – Вернее из коммуналки.
– В коммуналке живешь?
– Ага.
– С мамкой, что ли?
– Нет, мама умерла год назад.
– Извини.
– Да ладно, чего уж… – пробормотала она смущенно – смущенно, потому что никакой тоски по покойной родительнице она не испытывала, лишь облегчение. – Не любила меня мамка, да и я ее не особо…
– А бабку любила?
– Очень! – с энтузиазмом воскликнула Аня. – Бабуся была очень добрым, отзывчивым человеком… Чистым ангелом… – Видя недоверие на лице следователя, она пояснила: – Ведь именно она меня на работу устроила.
– Как это?
– Просто. Я, как школу закончила, в техникум пошла, но бросила, потому что мать мне велела на работу устраиваться, а я хорошо училась, даже отлично… – Говорила Аня сбивчиво, коряво, она не могла складно выражать свои мысли, но не из-за скудного словарного запаса (сама с собой она общалась прекрасно), а из робости. – Мать меня на винзавод устроила, чтобы я там водку воровала…
– Пила?
– Она нет, хахаль ее… – Она поморщилась, вспомнив сизую рожу материного сожителя. – Но я воровать не умею… И от запаха спирта у меня постоянно были головные боли, так что пришлось уволиться… Потом я много работ сменила, но нигде долго не задерживалась, кому я такая нужна… Ни образования, ни внешности… Только на овощебазу или уборщицей, а там в основном пьянь, да и неинтересно мне…
– А где тебе интересно? – с улыбкой спросил Стас.
– Я учиться хочу, – выпалила Аня. – На дизайнера ландшафтов. Я природу люблю: деревья, травы, цветы, особенно цветы, но в моей комнате они не растут. Им свет нужен, а я даже днем с лампочкой сижу… – Она погрустнела, думы о несбыточной мечте всегда навевали тоску. – Короче, оказалась я безработной. Стояла на бирже. Вот пришла я как-то отмечаться, смотрю – у крыльца бабулька стоит, миленькая такая, чистая, в соломенной шляпке, и улыбка добрая… Подошла она ко мне и говорит: «Что же ты, дочка, такая молодая, а работу найти не можешь?» Отвечаю – образования нет, блата нет, воровать не могу. Короче, все, что вам сейчас, ей рассказала. Вот она мне и предложила, давай, говорит, ты будешь за мной ухаживать. Хорошо платить не могу, но и работы как таковой не много. Продукты принести, газеты, лекарства, белье в прачку отнести, даже убираться не надо, я, говорит, сама могу… Я согласилась…
