– Спасибо, – усмехнулась я. – Кстати, а как вы меня нашли?
– Я в дом вошла, смотрю – дверь нараспашку, шаги услышала, а после стон.
– Шаги? – насторожилась я. Мои шаги она никак не могла слышать… Тогда чьи?
– Ну да. Вы, видно, по лестнице поднимались, когда я входила. Потом картина эта проклятущая свалилась, и вы застонали.
– А перед домом вы никого не встретили?
– Нет. А что?
– Да так. Ничего. – Я снова пощупала шишку.
– Болит? – с сочувствием спросила Раиса. – Хотите, анальгинчику дам?
Я кивнула. Она грузно поднялась с места, развернулась и чуть не упала, споткнувшись о прислоненную к столу картину.
– Ох, чертова мазня! – проворчала Раиса и легонько пнула картину ногой. Та со скрипом поползла и шлепнулась на пол. – Главное, как она на чердаке-то оказалась? Всю жизнь в спальне висела.
Я подняла картину. Это был пейзаж в простой деревянной раме. Неизвестный художник расположился для работы в самой нижней точке роскошного парка. Утопающие в зелени террасы с фонтанами ступенчато поднимались вверх к дворцовому ансамблю и вызывали в памяти ассоциации с одним из семи «чудес света» – висячими садами Семирамиды.
– По-моему, очень симпатично, – резюмировала я. Водрузила картину на стол, отступила на несколько шагов и прищурилась. – Мне нравится.
– О, гляньте-ка, как вы испачкались, – заметила Раиса и протянула мне упаковку анальгина.
На светлой ткани шорт расползалась темная клякса.
– Видать, оттуда, – отчего-то шепотом пробормотала домработница и добавила, заметив мой сердитый взгляд: – В смысле, с чердака. Снимайте, я живо простирну.
– Да ладно, – я сунула таблетку в рот, запила чаем и снова посмотрела на пейзаж, – а что здесь нарисовано?
– Понятия не имею, – проворчала Раиса. – Кавалер у Иды был итальянский, давно, после войны еще.
Он эту мазню и подарил. Идочка прям тряслась над ней. Над кроватью повесила, сама пыль с нее стирала сухой тряпочкой, меня не подпускала.
– Итальянец, говорите? Обожаю любовные истории, – прикинулась я сентиментальной барышней. – Расскажите мне про этого итальянца.
– Да я мало что знаю. Идочка, царство небесное, скрытная была.
– Неужели ничего не рассказывала? – разочарованно протянула я.
– Ну… если честно… Однажды я случайно услышала ее разговор с Верой Монаховой. С той-то они дружили. – Раиса неодобрительно покачала головой. – Ну вот, значит. Я, как водится, на кухне возилась, а они в гостиной шептались. Тут слышимость, сами видите, какая. Так что, не подумайте, я не специально подслушивала. Боже упаси!
